|
Путешествие по Тексту Курса Чудес, Кеннет Уопник
|
|
|
pro-svet
|
Дата: Вторник, 25.11.2025, 13:30 | Сообщение # 176
|
Admin
Сообщений: 5871
Статус: Offline
|
Реальный мир
(III.8:1) Я говорил раньше [Т-2.VII.5:14], что Бог так возлюбил мир, что отдал его Своему единородному Сыну.
Это еще одна отсылка к знаменитой строке из Евангелия от Иоанна о том, что Бог так возлюбил мир, что отдал Своего Сына, чтобы спасти его (Иоанна 3:16). Иисус повторяет свое более раннее утверждение о том, что «Бог так возлюбил мир, что отдал его Своему единородному Сыну», имея в виду реальный мир. Строго говоря, конечно, даже несмотря на то, что Бог не дает нам реальный мир, поскольку он является частью иллюзии, это окончательное исправление выбора только Святого Духа в качестве нашего Учителя, что выполняет нашу единственную ответственность — принять Искупление для себя (Т-2.V.5:1).
(III.8:2) Бог действительно любит реальный мир, и те, кто воспринимает его реальность, не могут видеть мир смерти.
Поскольку мир смерти является частью сна эго, те, кто воспринимает реальный мир, не могут видеть то, чего не существует. Опять же, реальный мир, все еще являющийся частью иллюзорного мира восприятия, — это тот святой миг, когда мы осознаем, что мир — это сон. Мы видим разделение, но знаем, что это не то, кто мы есть, ибо мы находимся вне сна, как и все наши братья. Когда Иисус появился в мире, он уже был в реальном мире. Вот почему он знал, что он не здесь, и почему ничто из того, что мир воспринимал как совершаемое над ним, не могло иметь никакого эффекта. Будучи в реальном мире, он не был частью сна эго о ненависти и смерти. Его присутствие призывало нас открыть глаза и видеть так же, как он. «Курс Чудес» — это еще одна форма того же призыва «пробудиться и возрадоваться» (Т-5.II.10:5).
(III.8:3) Ибо смерть не от реального мира, в котором всё отражает вечное.
Реальный мир — это не вечное, которое есть только на Небесах (над сплошной линией в верхней части схемы). Однако он отражает Небеса, потому что видит только Искупление (разделения с Божьей Любовью не было). Реальный мир — это чудесный результат постоянного выбора суждения Святого Духа вместо нашего собственного, усвоения того, что это не кто-то другой нас расстроил, и обобщения этого прощения на каждого. Кроме того, мы понимаем, что вина, которая в конечном счете нарушила наш покой, никогда не случалась в реальности, а только в снах о грехе, от которых мы теперь пробуждаемся.
(III.8:4-5) Бог дал тебе реальный мир в обмен на тот, который ты создал из своего разделенного разума и который является символом смерти. Ибо если бы ты действительно мог отделить себя от Разума Бога, ты бы умер.
Поскольку смерть находится вне вечной жизни по определению, и мы никогда не могли бы быть вне вечной жизни, так как наше истинное Я бессмертно (принцип Искупления), мы никогда не можем умереть. Принятие Искупления, тождественное достижению реального мира, означает принятие нашей вечной жизни в Боге. Но чтобы принять это, мы должны сначала отказаться от своих особых привязанностей к миру:
(VI.3) Ты не хочешь мира. Единственное, что имеет в нем ценность, — это та его часть, на которую ты взираешь с любовью. Это дает ему единственную реальность, которую он когда-либо будет иметь. Его ценность не в нем самом, но твоя ценность — в тебе. Как самоценность исходит от самопростирания, так и восприятие самоценности приходит от простирания любящих мыслей вовне. Сделай мир реальным для себя, ибо реальный мир — это дар Святого Духа, и поэтому он принадлежит тебе.
Чтобы вспомнить нашу истинную ценность как Сына Божьего, мы учимся прощать, приходя к принятию единственной вещи, имеющей ценность в иллюзорном мире особенности: усвоению того, что мы не от него. Откладывая в сторону наши нелюбящие мысли о Сыновстве, мы освобождаем место для любящих мыслей об общих интересах, которые Иисус терпеливо хранил для нас. Может ли тогда реальный мир быть далеко? Вúдение Христа — это средство этого принятия, а память о Боге — славная Конечная Цель:
(VI.4:4-10) Глаза Христа открыты, и Он будет взирать на всё, что ты видишь, с любовью, если ты примешь Его вúдение как свое. Святой Дух хранит вúдение Христа для каждого Сына Божьего, который спит. В Его взоре Сын Божий совершенен, и Он жаждет разделить Свое вúдение с тобой. Он покажет тебе реальный мир, потому что Бог дал тебе Небеса. Через Него твой Отец призывает Своего Сына вспомнить. Пробуждение Его Сына начинается с его вложения в реальный мир, и благодаря этому он научится снова вкладываться в себя. Ибо реальность едина с Отцом и Сыном, и Святой Дух благословляет реальный мир Именем Их.
Единство реальности не может быть познано здесь, хотя его отражение может прийти к нашим спокойным глазам через вúдение Христа. Жаждая вспомнить нашего Отца, мы просим Его Сына, Который является нашим Я, о восприятии реального мира, которое пробудит нас. Мы приносим Ему наше искаженное зрение, рожденное нашей потребностью в особости, и в Его исцеляющем Присутствии оно очищается от ненависти, высвобождая любовь, которая обнимает нас всех как одно целое. Вложение, которое мы сделали в мыслительную систему эго, теперь отозвано и помещено в Искупление и его вúдение реального мира.
(VI.5:1-5) Когда ты увидишь этот реальный мир, что непременно произойдет, ты вспомнишь Нас. Но ты должен узнать цену сна и отказаться платить ее. Только тогда ты решишь пробудиться. И тогда реальный мир предстанет твоему взору, ибо Христос никогда не спал. Он ждет, чтобы Его увидели, ибо Он никогда не терял тебя из виду.
В этом суть взгляда на эго вместе с Иисусом. Недостаточно просто «смотреть», ибо само по себе это не исцеляет проблему. В этом процессе прощения подразумевается, что мы смотрим на цену, которую платим за выбор раздельных интересов эго вместо общих интересов Святого Духа. Нас учат, что Святой Дух учит через контраст (например, Т-13.XI.4), и когда мы признаем любовь и покой, которые мы отбросили ради скудных подношений особых отношений эго, выбор пробудиться больше не будет требовать принятия решения. Благословленные святым вúдением Христа, мы приняли бы то, что уже есть и будет в реальном мире:
(VI.5:6-9) Он спокойно взирает на реальный мир, который Он хотел бы разделить с тобой, потому что знает о Любви Отца к Нему. И зная это, Он хотел бы дать тебе то, что принадлежит тебе. В совершенном покое Он ждет тебя у алтаря Своего Отца, протягивая тебе Любовь Отца в тихом свете благословения Святого Духа. Ибо Святой Дух приведет каждого домой к его Отцу, где Христос ждет как его Я.
Сын Божий един. Когда мы делаем недвусмысленный выбор в пользу вúдения вместо осуждения, мы оказываемся в реальном мире со всеми нашими братьями. Иначе и быть не может, поскольку в реальном мире нет разделения, а лишь память о нашем едином Я, Христе, которого Бог сотворил единым с Ним.
Мы завершаем последним абзацем главы, который прекрасно подытоживает наше обсуждение:
(VIII.8:1) Реальный мир был дан тебе Богом как любящий обмен на тот мир, который ты создал, и мир, который ты видишь.
Способ, которым мы достигаем реального мира, — это посмотреть на мир, который мы создали, и признать его иллюзорным. Мы не можем сделать это, если не будем смотреть через вúдение Святого Духа, о чем мы сейчас прочтем. По сути, мы обмениваем наш мир на тот, который предлагает нам Христос, а затем забываем мир иллюзий и помним только истину. Как мы могли бы помнить ничто, которого никогда не было, не говоря уже о том, чтобы видеть его? Мы смотрим глазами Искупления и видим наше ошибочное восприятие; в этот момент ошибка отменяется, и ее место занимает истинное восприятие, которое мягко растворяется в знании — конце путешествия:
(VIII.8:2-9) Лишь прими его из рук Христа и взгляни на него. Его реальность сделает всё остальное невидимым, ибо созерцание его — это тотальное восприятие. И когда ты посмотришь на него, ты вспомнишь, что так было всегда. Ничто станет невидимым, ибо ты наконец увидишь истинно. Искупленное восприятие легко переводится в знание, ибо только восприятие способно на ошибку, а восприятия никогда не было. Будучи исправленным, оно уступает место знанию, которое навеки является единственной реальностью. Искупление — это лишь путь назад к тому, что никогда не было потеряно. Твой Отец не мог перестать любить Своего Сына.
Мы вернулись туда, где начали, — в принимающий решения разум, который выбрал против Искупления и в пользу эго. Мы спустились в безумный мир боли, страданий и смерти, но наконец осознали его безумие и выбрали здравомыслие возвращения, путь чуда, который трансформирует восприятие. Искупленный мир мягко исчезает, и мы дома, где Бог желает, чтобы мы были (Т-31.VIII.12:8).
|
|
|
|
|
pro-svet
|
Дата: Среда, Вчера, 20:08 | Сообщение # 177
|
Admin
Сообщений: 5871
Статус: Offline
|
Глава 13 — Невинный мир
Введение
Глава 10 — самая короткая в тексте, а наша текущая глава — самая длинная, почти в три раза объемнее любой другой. Ее главная тема — вина, уже знакомая нам по предыдущим частям нашего симфонического путешествия. Глава содержит глубокое обсуждение этого основного оружия в стратегии эго, цель которого — удержать разум от выбора Божьей Любви. Однако мы начнем с того, что вновь обратимся к принципу Искупления, рассматривая ряд ссылок, которые показывают нам, на что именно реагирует эго. Вспомните наше предыдущее обсуждение «Большой фуги» Бетховена и то, как одной из характеристик фуги является разбиение темы на части и последующее их объединение в единое целое. Используя это в качестве модели, я разделю тему принципа Искупления на две части, и переплетение этих двух частей станет фоном для всей главы. Эта первая часть — ответ Святого Духа на «крохотную безумную идею»: сна о разделении никогда не было.
Искупление – I
В отрывке об иллюзорной природе линейного времени — прошлого, настоящего и будущего — Иисус комментирует:
(VI.4:4-5) Но не дай себя обмануть и затем уверить, будто всё обстоит именно так. Ибо верить, будто реальность такова, какой ты хочешь ее видеть в соответствии с твоим ее использованием, есть заблуждение.
Это и есть наш принцип Искупления. Мы можем сделать реальность — в данном случае линейность времени — такой, какой она видится нам во сне, но это лишь бредовое мышление. Оно не оказывает никакого влияния на истину, которая остается неизменной, невзирая на иллюзорное содержание сна о разделении. То же самое и с любовью:
(VI.13:1-3) И всё же законы любви не отменяются из-за твоего сна. Ты следовал им во всех своих кошмарах и был верен в своем даянии, ибо ты был не одинок. Даже во сне Христос защищал тебя, гарантируя тебе реальный мир при пробуждении.
Повторюсь: наши сны не влияют на реальность. Единство любви не меняется просто потому, что нам снится разделение и особая любовь; мысли о двойственности не влияют и не могут повлиять на Мысль недуальности. На протяжении всего кошмара эго память о нашем Я (Христе) остается внутри нас, и само Его Присутствие призывает нас проснуться: сначала для реального мира, а затем — для Небес совершенной любви и вечной жизни.
(VI.13:5-9) Сын Божий так же исполнен любви, как и его Отец. Неразрывный со своим Отцом, он не имеет прошлого отдельно от Него. А значит, он никогда не переставал быть свидетелем своему Отцу и самому себе. Хоть он и спал, видение Христа не покидало его. И так он может призвать к себе свидетелей, которые научат его, что он никогда не спал.
Мы живем только в вечном настоящем, которое есть Бог и Его Сын, навеки соединенные в Их Любви. Сны о вине и осуждении могут затуманить наш взор, но видение Христа напоминает нам, что мы всегда можем выбрать заново: видеть наших братьев свидетелями прощения или ненависти, единства или разделения.
(VII.17:6-7) Ты обитаешь не здесь, а в вечности. Ты странствуешь лишь в снах, пребывая в безопасности дома.
Сон нашей жизни — это просто иллюзия, и мы остаемся такими, какими нас сотворил Бог, и там, где Он нас сотворил: частью Его любящей Воли на Небесах. Говоря о творении, Иисус произносит:
(VIII.3:3-5) Разделение не прервало его. Творение прервать невозможно. Разделение — это лишь ошибочная формулировка реальности, не имеющая вообще никаких последствий.
Таков ответ Святого Духа на вопрос Сына о разделении: «Что Ты думаешь об этой крохотной безумной идее?». Ответ: «Она — ничто и не возымела никакого эффекта, а потому не заслуживает комментариев. Разделение — это не более чем "ошибочная формулировка реальности"». Не имея собственной субстанции, разделение может вызвать лишь ответ в виде мягкой улыбки, говорящей: «Какое разделение? "Ни одна нота в песни Небес не была упущена"».
(XI.5:4-6) Какова бы ни была твоя реакция на Голос Святого Духа, какой бы голос ты ни выбрал слушать, какие бы странные мысли ни приходили тебе в голову, Воля Божья свершается. Ты обретешь покой, в котором Он утвердил тебя, ибо Он не меняет Своего Разума. Он неизменен, как и покой, в котором ты пребываешь и о котором напоминает тебе Святой Дух.
Независимо от нашего неизбежного выбора в пользу эго — неизбежного, потому что нас так влечет индивидуальное существование, которое мы считаем своим, — это не оказывает никакого влияния на реальность. Воля Бога, которая есть наше совершенное единство с Ним, никогда не менялась и не могла измениться. Это и есть счастливая мысль Искупления (Святой Дух), напоминающая нам о покое, который мы никогда не покидали, и о любви, которой мы всегда были.
(XI.8:1) Звено Общения, которое Сам Бог поместил внутри тебя, соединяя твой разум со Своим, не может быть разорвано.
Связь с Богом через Святого Духа никогда не может быть изменена. Каковы бы ни были наши убеждения, каким бы ошибочным формулировкам реальности мы ни предавались, они не влияют на единство, которое остается совершенно единым. Сын Божий — это навсегда Сын Божий; счастливый Факт, гарантированный принципом Искупления: Идеи не покидают свой Источник.
(XI.8:2-3) Ты можешь верить, что хочешь разорвать его, и эта вера действительно мешает глубокому покою, в котором познается то сладостное и постоянное общение, которое Бог желал бы разделить с тобой. И всё же Его каналы связи не могут быть полностью закрыты и отделены от Него.
Наша единственная надежда в том, что в мире нет надежды. Истинная надежда, основанная на уверенности в Боге, заключается в том, что, несмотря на наши блуждания в «далекой стране» иллюзий — веру в безумные сны эго о ненависти, вине и страхе и в мир, имитирующий это безумие, — наша связь с Богом через Его Память (Святого Духа) остается неразрывной и неизменной в наших заблудших умах.
(XI.9:3-7) Спасение столь же несомненно, как Бог. Достаточно Его уверенности. Учись тому, что даже самый темный кошмар, тревожащий разум спящего Сына Божьего, не имеет над ним власти. Он усвоит урок пробуждения. Бог оберегает его, и свет окружает его.
Обратите внимание, как часто Иисус заверяет нас в истине Искупления, которое нежно оберегает наши пронизанные виной кошмары, напоминая нам, что сны — это не реальность, и мы остаемся в надежных руках Божьей уверенности. Как можем мы не проснуться в радости, окруженные таким любящим светом, который «одинаков что внутри, что вовне», если цитировать одно из трогательных стихотворений Хелен («Дары Божьи», с. 73)?
(XI.10:1-3) Может ли Сын Божий потерять себя в снах, если Бог поместил в него радостный Зов проснуться и возрадоваться? Он не может отделить себя от того, что в нем. Его сон не устоит перед Зовом к пробуждению.
Мы вольны верить во все, что пожелаем, но эта вера не влияет на истину. Святой Дух, Который и есть Божий Зов к пробуждению, всегда здесь, чтобы мягко и неуклонно привлекать нас обратно к Нему.
(XI.10:4-7) Миссия искупления будет выполнена столь же наверняка, сколь творение останется неизменным в вечности. Тебе не обязательно знать, что Небеса — твои, чтобы сделать это правдой. Это и так правда. Но чтобы знать это, Воля Божья должна быть принята как твоя воля.
В этом, конечно, и заключается суть проблемы. Чтобы вспомнить, Кто мы есть как неизменное творение Бога, продолжение Его Воли, мы должны изменить свое мнение о нашей идентичности, перейдя от убогой замены нашего Я, предлагаемой эго, к Его славной реальности. И это постоянный страх эго: однажды мы выберем против него и вспомним Божий покой и Его Любовь. Этот страх порождает потребность эго возводить арсеналы защиты, чтобы удержать разум, принимающий решения, от выбора своего искупления. На сцену выходит вина, которая является началом наполненной ненавистью саги эго о страдании и смерти.
|
|
|
|
|
pro-svet
|
Дата: Среда, Вчера, 20:11 | Сообщение # 178
|
Admin
Сообщений: 5871
Статус: Offline
|
Вина: Ядро системы мышления эго
(I.1:3) Покой и вина — антиподы, и Отца можно вспомнить только в покое.
Покой и вина представляют собой две взаимоисключающие системы мышления, которые мы видели уже много раз. Вина — это один из строительных блоков неверно направленной системы мышления эго, тогда как покой — естественный результат выбора в пользу Святого Духа. Если мы — то принимающее решение «я», которое отождествилось с эго, — боимся пережить Божий покой и свою истинную Идентичность, нам нужно лишь выбрать вину, потому что «Отца можно вспомнить только в покое». Если я не в покое, я не вспомню, — и в этом заключается мотивация эго, побуждающая нас выбирать конфликт и боль.
(I.1:4) Любовь и вина не могут сосуществовать, и принять одну — значит отвергнуть другую.
Если мы боимся любви, всё, что нам нужно сделать, — это выбрать быть отдельными (выбор в пользу вины), потому что разделение и индивидуальное существование не могут сохраниться в присутствии совершенного единства любви, равно как и в присутствии покоя. В главе 23 мы читаем, что «Память о Боге приходит к спокойному разуму» (T-23.I.1:1); это выражает ту же самую идею: служить цели эго по поддержанию беспокойства в нашем разуме мыслями о вине, страхе и осуждении.
(I.1:5) Вина скрывает Христа от твоего взора, ибо она — отрицание невинности Божьего Сына.
Сын Божий невиновен, потому что он ничего не сделал; на самом деле он и не может ничего сделать, так как он совершенно един со своим Источником; не существует «я», которое могло бы даже выбрать против Бога. Вина, с другой стороны, провозглашает, что Сын Божий — это отдельная сущность, жалкий грешник, полный вины и заслуживающий наказания.
(I.2) В странном мире, тобою созданном, Сын Божий согрешил. Как же ты мог увидеть его тогда? Сделав его невидимым, мир возмездия восстал в черном облаке вины, которую ты принял и которой дорожишь. Ибо невинность Христа есть доказательство того, что эго никогда не было и никогда не может быть. Без вины у эго нет жизни, а Сын Божий — без вины.
Пока мы отождествляем себя с эго — отдельным, особым и уникальным «я», — у нас должна быть вина, потому что «без вины у эго нет жизни». Очевидно, что наши эго никогда не хотят, чтобы мы услышали, что «Сын Божий — без вины». Мы знаем этот факт Искупления только в своем верном разуме, что означает выбор толкования Святым Духом «крохотной безумной идеи»: не случилось ничего, что отделило бы нас от Любви Божьей. Это означает, что вины не существует, что противоречит высокомерным утверждениям эго об обратном. Мы узнали, что стратегия эго состоит в том, чтобы удержать нас от признания невинности Сына Божьего: сначала утверждая реальность вины — краеугольного камня его системы мышления разделения, — а затем защищая ее своим миром вины и возмездия.
(XI.1:1) Забытьё, сон и даже смерть становятся лучшим советом эго, как справиться с жестким и ощутимым вторжением вины в покой.
Иисус имеет в виду вытеснение или отрицание: мы делаем вину реальной, а затем забываем, что сделали это. Хотя вытеснение является относительно примитивной защитой, оно остается одним из самых мощных орудий эго в его войне против разума. В конце концов, как мы можем надеяться изменить ошибочное решение нашего разума, если у нас нет памяти о том, что мы его принимали? Тело, этот бездумный агент эго по обеспечению забытья, в конечном итоге подкрепляется как защита смертью — окончательным доказательством того, что тело когда-то жило.
(XI.1:2-4) И всё же никто не видит себя в конфликте, терзаемым жестокой войной, если не верит, что оба противника реальны. Поверив этому, он должен бежать, ибо такая война, конечно же, положит конец его душевному покою и тем самым уничтожит его. Но если бы он только мог осознать, что война идет между реальными и нереальными силами, он мог бы взглянуть на себя и увидеть свою свободу.
Противники в этой иллюзорной войне — Бог и эго (виновный Сын); разумеется, не истинный Бог, а тот, что создан по образу и подобию грешащего Сына, который видит Бога таким же греховным, как он сам. Поскольку суть стратегии эго заключается в том, чтобы мы покинули разум, оно сочиняет свою безумную историю о войне с Творцом. Это происходит на поле битвы (квадрат неверного мышления на схеме [см. Приложение]), что может привести лишь к ужасу из-за неизбежности финала: нашего уничтожения. Тогда мы ищем спасения в бегстве, но лишь потому, что верим в истинность кошмара эго. Впоследствии это называется «тайным сном» (T-27.VII.11:7) о том, что мы убили Бога, Который теперь нас накажет. Убегая из разума посредством проекции, мы создаем мир. И всё же спроецированный мир остается иллюзией, продуктом войны, о которой истинный Бог ничего не знает, ибо идеи не покидают своего источника. Источник, коим является вина в разуме, иллюзорен; Сын никогда не отделялся от своего Отца — Идея Божьего Сына никогда не покидала свой Источник в Разуме Творца.
(XI.1:5) Никто не сочтет себя истерзанным и раздираемым в бесконечных битвах, если сам он воспринимает их как полностью лишенные смысла.
Осознание иллюзорной природы этой войны приходит, когда мы вместе с Иисусом смотрим на поле битвы — в мире и внутри разума, — поднимаясь над ним и видя, что оно есть ничто. Однако мы не узнаем о ее бессмысленности, пока не посмотрим, а эго сделает все, что в его силах, чтобы помешать нам это сделать. Вина приходит эго на выручку, потому что, как мы сейчас увидим, она слепа и ослепляет: она не знает о любви и не позволяет нам распознать ее; вина также ослепляет нас в отношении самой себя, настаивая на том, чтобы мы бежали от нее, проецируя мир и тело, которые не могут знать своего источника в разуме, принимающем решения.
Цель мира — важнейшая тема нашей симфонии, озвученная здесь и появляющаяся снова и снова; четко она будет сформулирована в конце 18-й главы, где Иисус прямо заявляет, что цель мира и тела — скрыть вину (T-18.IX.4). Пока мы на самом деле не посмотрим открытыми глазами на ту роль, которую охваченный виной мир играет в стратегии эго, мы не осознаем нереальность вины и не признаем иллюзорным мир, возникший из нее. Именно Искупление позволяет нам видеть глазами Иисуса или видением Христа:
(IX.4:1-2) Искупление несет переоценку всего, чем ты дорожишь, ибо оно — то средство, с коим Святой Дух способен разделить ложное и истинное, принятые в твой разум без разбора. Поэтому ты не можешь ценить одно без другого, и вина стала для тебя столь же истинной, как и невинность.
Святой Дух учит нас сравнивать то, что мы ценили (особость эго), с тем, что действительно ценно (прощение). Когда мы увидим разницу между болью, следующей за решением в пользу вины, и покоем, следующим за решением в пользу невинности, мы наконец выберем истину Искупления Святого Духа, которая отменяет ложь эго о разделении. Это предвосхищает обсуждение важной темы: смотреть на эго вместе со Святым Духом, учась отделять истину от иллюзии. Более поздний отрывок в контексте сравнения результатов разделяемых и неразделяемых интересов подтвердит центральную роль контраста в системе мышления Курса.
(XI.4:4-5; 6:3-5) Святой Дух тихо указывает на контраст, зная, что ты в конце концов позволишь Ему рассудить эту разницу за тебя, позволяя Ему продемонстрировать, что именно должно быть истинным. Он питает совершенную веру в твой последний суд, поскольку знает, что свершит его за тебя. … Контраст и различия — необходимые средства обучения, ибо с их помощью ты учишься тому, чего избегать и чего искать. Усвоив это, ты найдешь ответ, который заставит исчезнуть нужду в любых различиях. Истина по собственной воле приходит к своему.
Выбирая восприятие Святого Духа вместо своего собственного, мы честно смотрим на эго и решаем, что оно говорит от имени иллюзии, а не истины. Это устраняет преграду для видения, и мы взираем на истину Искупления — никакое восприятие различий не отделило нас от нашего живого единства с Богом — и вспоминаем истину о нашей Идентичности как Христа. Поэтому контраст необходим, если мы собираемся сделать иной выбор. Именно поэтому, повторюсь, эго делает все возможное, чтобы удержать нас от взгляда внутрь разума, принимающего решения; при этом вина является его главным средством сохранения нашего бездумного состояния в качестве тел.
Теперь мы исследуем сердцевину системы эго, рассматривая два раздела, сосредоточенных на вине: «Невинный Сын Божий» и «Страх искупления».
(II.1:1) Конечная цель проекции — всегда избавление от вины.
Эго говорит нам, что мы избежим вины и ее ужасающего наказания от рук мстительного Бога, создав мир, в котором можно спрятаться. Внутри самого этого мира мы убегаем от нашего личного чувства вины, возлагая на других ответственность за наши страдания. Всякий раз, когда мы сердимся или даже слегка раздражены, это всегда происходит потому, что мы стремимся скрыть ненависть к себе, таящуюся внутри. Без этой мотивации мы бы никогда не напали ни на кого и ни на что. И все же идеи не покидают свой источник, а это значит, что проекция по своей сути является ложью: вина остается навсегда в расщепленном разуме до тех пор, пока тот, кто принимает в нас решения, выбирает верить в нее.
(II.1:2) И все же, что характерно, эго пытается избавиться от вины только со своей точки зрения, ибо как бы эго ни хотело сохранить вину, ты находишь ее невыносимой, поскольку вина стоит на пути твоего воспоминания о Боге, Чье притяжение столь сильно, что ты не можешь ему сопротивляться.
В нас всегда есть верномыслящая сторона, которая хочет вспомнить Бога и вернуться домой. Тот «ты», к которому обращается выше Иисус — и к которому он обращается всегда, — это разум, принимающий решения, который, как боится эго, неизбежно выберет против него. Отсюда и стратегия эго, состоящая в вытеснении и проекции, которая удерживает вину в нашем бессознательном, чего мы, по определению, не осознаем. Таким образом, вина способна постоянно воспроизводить саму себя, от чего мы бессознательно мотивированы бежать в мир, оставляя свое внимание сосредоточенным на поиске греха и вины повсюду вокруг нас, но никогда внутри, — блестяще задуманный план, который удерживает нас в бездумном состоянии и делает вечно неспособными выбрать иначе.
(II.1:3) Именно в этом вопросе и происходит глубочайшее расщепление из всех, ибо если ты намерен сохранить вину, на чем настаивает эго, ты не можешь быть собой.
Наше истинное Я покоится в принятии Искупления, которое содержит память о том, Кто мы есть как Христос; эта память хранится в нашем верном разуме Святым Духом — связующим звеном с Небесами. Ввиду этого эго нуждается в том, чтобы мы отрицали, Кто мы есть, заставляя нас верить, что мы — это ложное «я», победившее своего Творца. Именно вина говорит нам, что это так, называя наш триумф грехом, который неизбежно должен быть наказан смертью.
|
|
|
|
|
pro-svet
|
Дата: Среда, Вчера, 20:13 | Сообщение # 179
|
Admin
Сообщений: 5871
Статус: Offline
|
(II.1:4) Лишь убедив тебя в том, что оно — это ты, эго могло бы побудить тебя спроецировать вину и тем самым сохранить ее в твоем разуме.
Когда наш разум выбирает эго, он становится слеп к Святому Духу. Поскольку мы не знаем, что существует другой голос или другое «я», мы становимся эго, а это значит, что мы делаем всё, что оно говорит, потому что эго — это теперь мы. Оно говорит, что вина реальна, и мы соглашаемся; оно говорит нам, что мы должны бежать от вины, и мы отвечаем: «Я готов». Затем мы проецируем это виновное «я», выдумываем мир, забываем, что сделали это, и думаем, что мы — тело. Внешний мир — это не что иное, как проекция первоначального ошибочного выбора того, кто мы есть, и он никогда не покидал свой источник: веры разума в реальность вины.
(II.2:1-3) Но задумайся, сколь странным решением является устройство эго. Ты проецируешь вину, чтобы избавиться от нее, но на самом деле лишь скрываешь ее. Ты действительно испытываешь вину, но не имеешь понятия почему.
Мы думаем, что избавляемся от вины, выдумывая мир. Мы приходим сюда как тела, забывая об их происхождении, потому что страдаем амнезией разума. Следовательно, мы думаем, что вина происходит от плохих генов или других людей, что вынуждает нас справляться с негативным образом себя, который не имеет ничего общего с тем «я», которым, как мы бессознательно думаем, мы являемся, потому что истинный источник вины в разуме скрыт телом. Более того, в результате проекции мы постоянно сражаемся с внешними символами нашей вины — грехом и злом, которые мы воспринимаем в мире, — никогда не осознавая, что наш дискомфорт всегда исходит изнутри: это постоянный поток вины, который никогда не иссякнет, пока мы не изменим своего мнения о том, кто мы есть.
(II.3:1-2) Самый темный из твоих скрытых краеугольных камней прячет твою веру в вину от твоего осознания. Ибо в этом темном и тайном месте находится осознание того, что ты предал Сына Божьего, приговорив его к смерти.
Наша вина проистекает из веры в то, что мы согрешили против Бога и распяли Его Сына, на что, как говорит эго, мы никогда не должны смотреть. Мир покоится на вере в то, что нам нужно бежать из этого потаенного места, очерненного виной: вышеупомянутого «тайного сна» эго.
(II.3:3-4) Ты даже не подозреваешь, что эта убийственная, но безумная идея скрыта там, ибо разрушительный порыв эго столь силен, что ничто, кроме распятия Сына Божьего, не может окончательно удовлетворить его. Оно не знает, кто такой Сын Божий, потому что оно слепо.
Эго не знает о любви, святости или Искуплении, а знает лишь о присущей разуму Сына, принимающему решения, угрозе выбрать против него. Эго слепо к любви, потому что вина построена на вере в грех, которая провозглашает: «Божья Любовь мертва, потому что Он был уничтожен. Разделение теперь реальность, а единство — ложь». Вина следует за безумной идеей о том, что мы совершили этот гнусный, убийственный поступок, за который нас непременно накажут и уничтожат.
(II.3:5) Но дай ему воспринять невинность где бы то ни было, и оно попытается уничтожить ее, потому что боится.
Как мы увидим чуть ниже, для эго невинность греховна, а вина свята, потому что вина спасает эго. На самом деле, наряду с грехом, вина — самый священный термин в религии эго, потому что вместе они доказывают существование эго, подтверждая, что Сын совершил невозможное, сделав разделение реальным. Страх Божьего наказания еще больше демонстрирует истинность системы мышления эго о грехе, которая требует, чтобы мы защищались от этого страха, создавая мир, в котором можно спрятаться. Наша «жизнь» в телах, таким образом, является окончательным доказательством правоты эго. И всё это из-за нашей веры в реальность вины.
Это означает, что когда появляется кто-то невиновный, он становится богохульником, который грешит против бога эго. Без веры в грех и вину христианство исчезло бы в собственном небытии, и очевидно, что Иисус говорит о странных религиях, возникших во имя его, как мы читаем в следующих отрывках:
(II.4:1-3) Многое в странном поведении эго можно прямо приписать его определению вины. Для эго невиновные виновны. Те, кто не нападает, — его «враги», потому что, не ценя его толкование спасения, они находятся в превосходной позиции, чтобы отпустить его.
Опять же, невинность — великий враг эго, и те, кто демонстрирует ее, виновны в грехе и заслуживают наказания. Мстительное возмездие эго божественной невинности — это истинный смысл распятия, и таково содержание, стоящее за формой евангельского мифа. Неизбежно, что сам Иисус и его послание спасения (прощение греха, которого никогда не было) стали врагом христианства, и их пришлось заменить спасителем вины, суда, жертвы и смерти — «горькими идолами», упомянутыми в другом месте Курса (C-5.5:7).
(II.6:1-2) Я говорил, что распятие — это символ эго. Когда оно столкнулось с подлинной невинностью Сына Божьего, оно действительно попыталось убить его, и причина, которую оно привело, заключалась в том, что невинность — это богохульство против Бога.
В евангельских историях Иисуса обвиняют в богохульстве, на что здесь и делается ссылка. Фактически, мир нападет на любого, кто свободен от эго. Сократ, увековеченный в трудах Платона, — еще один яркий пример того, кто угрожал высокомерным бастионам вины и суждения эго и должен был быть убит. Для мира эти «Учителя учителей» (M-26.2:2) представляют собой не только противоположность всего, за что он выступает, но и нападение на него. Вот почему, например, если вы не верите в войну, вас часто клеймят предателем, так как считают, что вы предаете основы своей страны, которые зиждутся на разделении и нападении, как и любая фрагментарная тень системы мышления эго. Всё это обретает глубокий смысл, когда мы вспоминаем, что вина — это фундамент системы эго, алтарь, вокруг которого построена его безумная религия. Пока мы верим, что мы — разделенные индивидуумы, нам нужна вина, чтобы выжить, — но вина, видимая в других, а не в нас самих.
(II.6:3-4) Для эго само эго — это Бог, и невинность должна истолковываться как окончательная вина, которая полностью оправдывает убийство. Вы еще не понимаете, что любой страх, который вы можете испытывать в связи с этим курсом, в конечном счете проистекает из этого толкования, но если вы рассмотрите свои реакции на него, то будете всё больше убеждаться, что это так.
Это предназначалось конкретно для Хелен и ее страха перед «Курсом Чудес», однако, очевидно, это относится ко всем его студентам. Этот курс — о нашей невинности: разделения с любовью никогда не было, и индивидуальное «я», которым мы себя считаем, человек, читающий эту книгу, — вымышлен. Мы не должны позволять себе верить, что у нас возникают трудности с Курсом из-за того, как он написан, или из-за того, что его язык слишком христианский или сексистский. Трудности у нас возникают из-за того, о чем он говорит — из-за содержания, а не формы. Курс говорит нам, что мы не существуем и что мы невиновны. Как мы видели, без вины нет эго и нет нас; и поэтому, пока мы отождествляем себя с индивидуальным, особым «я», мы должны верить, что вина — это наше спасение. Мы вытесняем эту вину, но будем видеть ее спроецированную форму во всех остальных и нападать на нее там.
(II.7:1-3) В этом курсе ясно сказано, что его цель для тебя — счастье и покой. И все же ты его боишься. Тебе снова и снова говорили, что он освободит тебя, но ты иногда реагируешь так, словно он пытается заключить тебя в тюрьму.
Я не думаю, что студенты «Курса Чудес» могут честно отрицать этот опыт в той или иной форме. На самом деле, было бы почти невозможно не верить в это, пока мы думаем, что то «я», которое мы называем по имени, является нашей идентичностью. Этому «я» будут постоянно угрожать слова о том, что мы не тела, а разумы, что наши глаза не видят, наши уши не слышат, а наш мозг не мыслит. Следовательно, для наших эго обещание свободы, даваемое Курсом, должно переживаться как тюремное заключение, а тюремная система мышления эго — как освобождение.
(II.7:4) Ты зачастую отмахиваешься от него с большей готовностью, чем отмахиваешься от системы мышления эго.
Мы можем воскликнуть: «Конечно, тело — иллюзия, но какое отношение это имеет ко мне? Иисус говорит, что меня здесь нет и что с миром давно покончено, — красивые слова, но не имеющие отношения к моей личной жизни». Они не лишены отношения к делу. Напротив, эти слова — единственное, что имеет отношение к нашим жизням, ибо они показывают нам, что у нас нет личной жизни, которая всегда зиждется на лжи эго об индивидуальности и особости. Легче отмахнуться от учения «Курса Чудес», чуждого нашей телесной идентичности, чем от учения эго, которое подкрепляет наши я-концепции, рожденные разделением и виной — фундаментом нашего существования здесь.
(II.7:5) Значит, в какой-то мере ты, должно быть, веришь, что, не изучая курс, ты защищаешь себя.
Заметьте наше безумие: с одной стороны, мы посвящаем свою жизнь этому курсу и его учению о прощении, но с другой — отчаянно пытаемся не выучить его, чтобы сохранить свое индивидуальное «я». В главе 12 мы видели эту же идею, выраженную в контексте следования учебной программе с двумя целями: учиться и не учиться. Разочарование и неудача в обучении становятся неизбежными — именно тем, чего хочет для нас эго.
(II.7:6) И ты не осознаешь, что только твоя невинность может защитить тебя.
Только наша невинность может защитить нас, а не отмахивание от истины или борьба с ней, нападение на любовь или развитие особых отношений с этим курсом, Иисусом или кем-либо еще. Единственное, что защитит нас, — это принятие Искупления, которое, проще говоря, заключается в том, что Сын Божий невиновен; таково содержание универсального курса (M-1.3:1-5). Без веры в вину никогда не возникает потребности проецировать и чувствовать себя уязвимым для нападения, а значит, нет нужды занимать оборону и нуждаться в защите. Невинные никогда не боятся, потому что они защищены «миром, который превыше всякого ума», как учил Святой Павел (Филиппийцам 4:7), ибо он находится за пределами мира вины, нападения и боли.
|
|
|
|
