Многие темы доступны после авторизации.
Новые сообщения
| pro-svet |
Дата: Суббота, Сегодня, 12:24 | Сообщение # 1 Форум: ОБСУЖДЕНИЕ СТАТЕЙ | Тема: Путешествие по Тексту Курса Чудес, Кеннет Уопник |
|||
|
Чудо (VII.7:5-7) Ви́дение с Ним [Святым Духом] покажет тебе, что весь смысл, включая твой, исходит не от двойственного зрения, а от мягкого слияния всего в один смысл, одну эмоцию и одну цель. У Бога есть одна цель, которую Он делит с тобой. Единое ви́дение, которое предлагает тебе Святой Дух, принесет это единство в твой разум с ясностью и яркостью столь интенсивной, что ты не пожелал бы, ни за что на свете, не принять того, что Бог хотел бы, чтобы ты имел. И у эго, и у Святого Духа есть один смысл, эмоция и цель. Для эго это — утвердить разделение как реальное через вину и страх. Для Святого Духа это — чтобы мы посмотрели на вину и отменили ее, увидев ее ничтожность. Это роль чуда: видеть всё как одно (или то же самое), отражая единство творения Небес и наше страстное желание вернуться к нему. Вот почему «Курс Чудес» прост. Благодаря его исцеляющему ви́дению, всё видится либо как выражение любви, либо как призыв к ней (T-12.I), что означает, что наш ответ один — любовь. Эта идея повторяется в разделе «Равенство чудес»: (X.6:3-6) Чудо предлагает абсолютно одинаковый ответ на каждый призыв о помощи. Оно не судит призыв. Оно просто узнаёт, чтó это такое, и отвечает соответственно. Оно не рассматривает, какой призыв громче, или больше, или важнее. Иисус еще раз описывает, насколько прост его курс. Независимо от изменчивого поведения мира и несопоставимых ценностей, на всё это есть единственный здравый ответ: чудо прощения, отражающее любовь Небес. Это исправление позволяет нам превзойти мир ограничений, который сковывал нас в невежестве относительно истины. Мы переживаем эту истину, воспринимая одинаковость Сына Божьего внутри иллюзии, где мы все разделяем один и тот же расщепленный разум: эго, Святой Дух, выбирающий. (X.2:4) Ты на земле не имеешь понятия о безграничности, ибо мир, в котором ты, как кажется, живешь, есть мир границ. Мы не можем понять здесь ничего, потому что наше восприятие опосредовано системой мышления, искаженной верой в разделение и ограничение, противоречащей присущему Сынам Божьим единству, которое позволяет нам увидеть ви́дение. (X.2:5-7) В этом мире неправда, что может произойти что-либо без степени трудности. Чудо, следовательно, имеет уникальную функцию и мотивировано уникальным Учителем, Кто приносит законы иного мира в этот. Чудо — это единственное, что ты можешь сделать, что превосходит порядок, будучи основанным не на различиях, а на равенстве. Иерархии иллюзий не существует, ибо каждая равна всем, потому что каждая иллюзия исходит из единственной ошибки выбора эго. В чудесах не может быть степени трудности, так как каждая проблема решается одним и тем же способом: принесением нашего выбора в пользу иллюзий к истине Искупления Святого Духа. В этом нет смысла в мире, где господствуют степени трудности, вот почему чудо должно исходить из мира правильного мышления, превосходящего пространственно-временную вселенную, где разделение реально и различия изобилуют. Именно эта одинаковость проблемы и решения утверждает простоту «Курса Чудес» в теории и практике: (X.6:7-15) Ты можешь удивиться, как тебя, всё еще связанного суждением, могут просить делать то, что не требует твоего собственного суждения. Ответ очень прост. Сила Божья, а не твоя, порождает чудеса. Само чудо — лишь свидетель того, что в тебе есть сила Божья. Вот причина, почему чудо дает равное благословение всем, кто разделяет его, и также почему каждый разделяет его. Сила Божья безгранична. И будучи всегда максимальной, она предлагает всё каждому призыву от кого угодно. Здесь нет степени трудности. Призыву о помощи дается помощь. В системе мышления эго всё сложно. Чтобы удовлетворить свои потребности за счет других, нам нужно учитывать множество вопросов и заниматься постоянным планированием. Построение системы альянсов, лично или на международном уровне, — это и весьма сложно, и труднодостижимо. Требуется огромное усилие, чтобы убедить людей быть с нами, и в то же время доказать вину злодеев. Чудо преодолевает всё это своей простотой, видя всех безумными. Пока люди верят, что они здесь, они безумны, потому что только безумные люди приходят сюда, как заметил Чеширский Кот Алисе. Чудо, которое ждет лишь нашего решения в его пользу, предлагает всё всем, отражая первый принцип чудес — «Все выражения любви максимальны» (T-1.I.1:4) — и безграничную силу Божью. (X.7:1-2) Единственное суждение, которое здесь присутствует, — это разделение Святым Духом на две категории: одна — любовь, а другая — призыв о любви. Ты не можешь безошибочно провести это разделение, ибо ты слишком запутан, чтобы либо распознать любовь, либо поверить, что всё остальное — это ничто иное, как призыв о любви. Мы не можем понять, как все могут быть одинаковыми, потому что люди кажутся такими разными, и мы верим в иерархии. Мы думаем, например, что есть разница между вынашиванием недоброй мысли, произнесением резкого слова или сбрасыванием бомбы. Мы верим в уровни убийства (то, что делаем мы, оправдано, но не то, что делают другие); наши полные ненависти мысли находят оправдание, но не мысли других. Эта вера в сложную иерархию иллюзий и есть безумие мира; однако, парадоксальным образом, этот курс труден именно потому, что он прост. Он учит нас, что мы все в равной степени безумны, что означает, что нам всем нужно одно и то же исправление: здравомыслие чуда, которое позволяет нам отвечать любовью на подчас злобные, хотя и безумные призывы о любви. Ви́дение не видит ничего иного. В этом заключается наше спасение от безумной веры разума в грех и вину, и от опыта тела о несправедливом обращении, оправдывающем нападение. (X.11:4-6) Каждая интерпретация, которую ты наложил бы на брата, бессмысленна. Позволь Святому Духу показать его тебе и научить тебя и его любви, и его призыву о любви. Ни его разум, ни твой не содержат более, чем эти два порядка мыслей. В нашем неверном мышлении не существует ничего, кроме мысли о вине, так же как Искупление — единственная мысль в нашем правильном мышлении. Одна реальна — то, что было дано нам; другая ложна — то, что мы создали как замену истинному. Когда мы находимся в неверном мышлении, наши интерпретации бессмысленны, и думать иначе — это безумие эго. И все же здравомыслие Святого Духа переосмысливает систему мышления страха эго как призыв Сына о любви, которую он отверг и которой, как он полагает, он не заслуживает. Никакое восприятие, кроме этих двух — любви и призыва о любви, — невозможно, ибо только эти две мысли истинны в мире иллюзии. (X.12:1-3) Чудо — это признание того, что это истинно. Там, где есть любовь, твой брат должен дать ее тебе из-за того, чем она является. Но там, где есть призыв о любви, ты должен дать ее из-за того, чем являешься ты. Это упрощает наши реакции. Святой Хуан де ла Крус (Иоанн Креста), великий мистик-кармелит и поэт XVI века, писал: «Там, где нет любви, прояви любовь, и ты найдешь любовь». Если мы не испытываем любви, это потому, что мы не принесли ее туда. Если вместо этого мы с осуждением воспринимаем грех и зло в других, значит, мы утаили любовь и поместили их туда вместо нее. Когда Иисус — наш учитель, реакция разума на других всегда одна и та же. Если люди выражают любовь, наша любовь не может не вернуть ее; если они призывают о ней, наша любовь может лишь ответить. Как в известной песне Роджерса и Харта «Johnny One Note» («Джонни — одна нота»), единственная нота, которую мы можем петь, — это любовь. Эта простота «Курса Чудес», однако, затемняется, когда мы путаем форму и содержание — тело и разум, — к чему мы теперь кратко обратимся. |
|||
|
| pro-svet |
Дата: Пятница, Вчера, 18:59 | Сообщение # 2 Форум: ОБСУЖДЕНИЕ СТАТЕЙ | Тема: Путешествие по Тексту Курса Чудес, Кеннет Уопник |
|||
|
|
(VII.1:6-8) Как тьма исчезает в свете, так невежество угасает, когда брезжит знание. Восприятие — это средство, с помощью которого невежество приносится к знанию. Однако восприятие должно быть без обмана, иначе оно становится посланником невежества, а не помощником в поиске истины. Восприятие лживо, когда оно включает различия по типу «или одно, или другое»: победители и побежденные; один чувствует боль, пока другой чувствует радость. Истинное восприятие Святого Духа (ви́дение Христа) охватывает всех людей и не исключает никого, следуя принципу «вместе, или никак», который отменяет невежество разделения и отражает единство знания. (VII.2) Поиск истины — это всего лишь честный поиск всего, что мешает истине. Истина есть. Она не может быть ни потеряна, ни искома, ни найдена. Она там, где бы ты ни был, будучи внутри тебя. Однако она может быть признанной или непризнанной, реальной или ложной для тебя. Если ты скрываешь ее, она становится нереальной для тебя, потому что ты скрыл ее и окружил страхом. Под каждым краеугольным камнем страха, на котором ты воздвиг свою безумную систему верований, истина лежит скрытой. Но ты не можешь знать этого, ибо, скрывая истину в страхе, ты не видишь причин верить, что чем больше ты смотришь на страх, тем меньше ты его видишь, и тем яснее становится то, что он скрывает. Всё в этом мире восстает против того, чтобы мы смотрели внутрь разума, потому что мы не верим, что если мы посмотрим на систему мышления эго, наши проблемы исчезнут. Однако внутри нашего правильного разума есть знание, что если бы мы действительно посмотрели, имея рядом любовь Иисуса, наши проблемы исчезли бы, а мы не хотим остаться без историй о положении жертвы, которые защищают наше «я». Здесь мы видим важность темы поиска и нахождения. Мы не ищем истину честно, ибо тогда мы непременно нашли бы ее; именно по этой причине эго убеждает нас искать ее в особости, где ее найти нельзя. Святой Дух, с другой стороны, побуждает нас смотреть на особые отношения тела — спроецированную обитель вины и страха разума, — чтобы увидеть сквозь них истину: невинность Сына Божьего. (VII.4:1) Наш акцент делался на вынесении нежелательного к желательному; того, чего ты не хочешь, к тому, чего ты хочешь. Это простое предложение является сутью «Курса Чудес», но для того, чтобы эта мысль исцеляла, мы должны посмотреть на вину как на нечто нежелательное, а затем отвергнуть ее. Видя, что выбор в пользу эго и его разделения сотворил в нашей жизни и какими несчастными он нас сделал, мы легко выбираем снова — радость прощения вместо боли нападения. (VII.6:1-2) Святой Дух просит у тебя лишь этого: принеси Ему каждый секрет, который ты запер от Него. Открой Ему каждую дверь и пригласи Его войти во тьму и рассеять ее светом. Вспомните снова: Иисус не имеет в виду внешнее; например, исцеление рака, получение лучшей работы или установление мира во всем мире. Он говорит лишь о взгляде внутрь разума на тьму нашего страха и особости, без осуждения других или самих себя. Взгляд на вину — это всё, о чем просит нас Иисус, чтобы тьма могла быть мягко рассеяна его светом, по мере того как тот распространяется по всему Сыновству, чтобы исцелить наши вышеупомянутые «тайные грехи и затаенную ненависть» (T-31.VIII.9:2). (VII.6:3-5) По твоей просьбе Он входит с радостью. Он приносит свет во тьму, если ты открываешь тьму Ему. Но на то, что ты скрываешь, Он смотреть не может. Именно поэтому мы прячем свою вину в теле, выискивая грех и зло снаружи и находя недостатки в других: видя проблемы в мире, нам не нужно видеть их в разуме. Опять же, несмотря на самые изощренные попытки эго скрыть это место правильного мышления, мы знаем, что если посмотрим внутрь на вину, она исчезнет. Следовательно, эго заинтересовано в том, чтобы мы делали мир, тело и их особые проблемы очень реальными для нас, ибо это удерживает наш разум от выбора Искупления Святого Духа, которое отменит тьму своим исцеляющим светом. (VII.6:6-8) Он видит за тебя, и если ты не смотришь с Ним, Он не может видеть. Ви́дение Христа — не для Него одного, но для Него с тобой. Поэтому принеси все свои темные и тайные мысли к Нему и посмотри на них с Ним. Удовлетворение наших потребностей всегда будет происходить за счет другого, ибо дальнейшее существование эго основано на этом принципе: если я спасен, другой проклят; если я живу, другой умирает; если я имею, другой не имеет. Нам нужно помнить в первую очередь, что подобные «темные и тайные мысли» существуют только в разуме. Взгляд на безумие эго вместе с Иисусом — смысл ви́дения Христа — позволяет нам выбрать общие интересы вместо раздельных: «вместе, или никак» вместо «или одно, или другое». Приведенный выше отрывок о необходимости нашего активного участия в исцелении разума перекликается со словами Иисуса, сказанными ранее в нашей симфонии: «...Я нуждаюсь в тебе так же, как ты нуждаешься во мне» (T-8.V.6:10). Иными словами, ви́дение должно быть нашим решением, и оно не может быть дано нам без нашего желания его получить. (VII.6:9-11) У Него свет, а у тебя тьма. Они не могут сосуществовать, когда Вы оба вместе смотрите на них. Его суждение должно возобладать, и Он даст его тебе, когда ты присоединишь свое восприятие к Его. Обратите внимание, что в этом утверждении нет ничего о просьбе к Святому Духу решить мирские проблемы, а есть только о привнесении внешнего во внутреннее. Переключение нашего внимания с тела на разум означает, что мы попросили Святого Духа рассудить нашу тьму Своим светом, тем самым принимая исцеляющий дар ви́дения для себя. (VIII.1:1-5) Во тьме ты скрыл славу, данную тебе Богом, и силу, которой Он наделил Своего невинного Сына. Всё это лежит скрытым в каждом темном месте, окутанное виной и темным отрицанием невинности. За темными дверями, которые ты закрыл, нет ничего, потому что ничто не может скрыть дар Божий. Именно закрытие дверей мешает признанию силы Божьей, сияющей в тебе. Не изгоняй силу из своего разума, но позволь всему, что скрывало бы твою славу, быть принесенным на суд Святого Духа и там отмененным. И снова мы видим, как Иисус подчеркивает, что проблема не в том, что именно мы вытеснили (что находится за темными дверями), а в самом факте, что мы вытеснили (акт закрытия дверей). Поскольку мы не вытесняем ничего (так как разделение и вина иллюзорны), проблемой является наша вера в то, что «ничто» является «чем-то». Приглашение суждения Святого Духа обратно в наш разум, восстанавливающее способность разума принимать решения, позволяет нам увидеть систему мышления эго такой, какая она есть: убогая попытка скрыть славу Божью, которая является и нашей собственной, как Его единственного возлюбленного Сына. (IX.1:1-4) Искупление не делает святым. Ты был сотворен святым. Оно просто приносит несвятость к святости, или то, что ты создал, — к тому, чем ты являешься. Принесение иллюзии к истине, или эго к Богу, — единственная функция Святого Духа. Функция Святого Духа не в том, чтобы сделать нас счастливыми в мире. Он просто отменяет нашу вину, когда мы приносим ее к Нему. От Него нет абсолютно никакой помощи, если только наши принимающие решения разумы не используют Его как средство принесения неверных восприятий снаружи к неверным восприятиям внутри, глядя на тьму нашего несвятого мышления с Его светом. Иными словами, мы можем сказать, что единственная цель Святого Духа — исправить наши ошибки, тем самым позволяя святости истины сиять. Кстати, мы можем видеть, как последовательно Иисус делает свои недвойственные утверждения о непримиримости истины и иллюзии: в присутствии одного другое должно исчезнуть. (IX.1:5) Не скрывай от Отца того, что ты создал, ибо утаивание этого стоило тебе знания Его и самого себя. Когда мы держим вину разума за разделение скрытой, наш выбор в пользу тьмы лжетворений кажется необратимым и навсегда не поддающимся исправлению — такова извечная цель эго. (IX.2:1-5) Принесение эго к Богу — это всего лишь принесение ошибки к истине, где она оказывается исправленной, потому что является противоположностью тому, что встречает. Она отменяется, потому что противоречие больше не может устоять. Как долго может устоять противоречие, когда его невозможная природа ясно раскрыта? То, что исчезает в свете, не подвергается атаке. Оно просто исчезает, потому что не истинно. Мы не атакуем эго и не сопротивляемся ему, а просто смотрим на его систему мышления о разделении и наблюдаем, как она растворяется в собственном небытии. Эго существует только потому, что наши разумы выбрали верить в него, и любое сопротивление ему укрепляет веру в иллюзию. Однако уберите веру — что мы и делаем, глядя на эго посредством ви́дения Христа, — и оно буквально исчезает, поскольку его там никогда и не было. Вот почему прощение — это совершенно пассивная поведенческая реакция, как мы читаем в этом ранее процитированном утверждении из Учебника: «Прощение... тихо, и спокойно не делает ничего. ...Оно просто смотрит, и ждет, и не судит» (У-чII.1.4:1,3). Взгляд на эго без суждения остается высшим средством спасения, ибо только он напоминает разуму, что вина, которую он выбрал и против которой вынес суждение, нереальна. Мы буквально прощаем то, чего никогда не происходило, и это позволяет истине Искупления стать нашим единственным выбором. (IX.2:6-11) Разные реальности бессмысленны, ибо реальность должна быть одна. Она не может меняться со временем, или настроением, или случаем. Ее неизменность — вот что делает ее реальной. Это не может быть отменено. Отмена — для нереальности. И реальность сделает это для тебя. Мы не можем отменить истину, хотя эго заставило бы нас поверить, что мы это сделали; неизменность, в конце концов, означает, что изменений быть не может. Но мы можем отменить нереальность, что происходит, когда мы смотрим на нее, имея рядом с собой отражение реальности — принцип Искупления. Реальность любви не нужно искать, но нам действительно нужно искать и находить нереальные мысли, которые мы возвели в ранг истины (см. T-16.IV.6:1-2), прощая себя и других за то, что никогда не было совершено. (IX.3:1-4) Просто будучи тем, что она есть, истина освобождает тебя от всего, чем она не является. Искупление столь мягко, что тебе нужно лишь шепнуть ему, и вся его мощь устремится тебе на помощь и поддержку. Ты не хрупок, когда Бог рядом с тобой. Однако без Него ты — ничто. Это прекрасное выражение «малой готовности», к которой мы вернемся позже (T-18.IV). «Искупление столь мягко, что тебе нужно лишь шепнуть ему». То, что нужно Иисусу от нас, — это «малая готовность» поставить под сомнение кажущуюся реальность наших суждений. Это дает нам возможность понять чудо, которое напоминает нам, что всё, что мы думаем, — ложно: «Чудо показывает, что тебе снится сон и что его содержание не истинно» (T-28.II.7:1). Глядя мягкими глазами чуда, мы осознаем, что существует всего одна проблема. Наша проблема не в ужасных вещах, которые делают люди, и не в том, что, как нам кажется, сделали мы, а просто в том, что наш разум решил, что вина предпочтительнее любви. Все мировые проблемы проистекают из этой единственной ошибки выбора вины, которая является нашей слабостью. Однако эта хрупкость мягко рассеивается перед могущественной силой Бога, когда мы выбираем ее вместо эго. Вот почему нам нужно воспользоваться могущественными уроками прощения Святого Духа, как мы читаем далее: (XI.4:4-9) Урок [Святого Духа] сияет славой Божьей, ибо в нем заключена Его сила, которую Он так радостно делит со Своим Сыном. Учись Его счастью, которое является твоим. Но чтобы достичь этого, все твои темные уроки должны быть охотно принесены к истине и радостно сложены руками, открытыми, чтобы получать, а не сжатыми, чтобы брать. Каждый темный урок, который ты принесешь Тому, Кто учит свету, Он примет у тебя, потому что ты его не хочешь. И Он с радостью обменяет каждый из них на светлый урок, который Он выучил для тебя. Никогда не верь, что какой-либо урок, выученный тобой отдельно от Него, что-то значит. Это заключительное утверждение раздела подытоживает нашу потребность смотреть открытыми глазами на систему мышления эго, состоящую из вины и нападения. Только тогда мы сможем усвоить, что смотрим на ничто — защиту от любви, которая является всем. Тьма сама по себе не имеет субстанции, а существует исключительно благодаря вере нашего разума в нее. Отзыв этой веры, осуществляемый путем принятия Святого Духа своим Учителем, открывает свет, который находится за пределами мрачных склепов греха и страха. Чудо, наш следующий предмет обсуждения, отражает выбор в пользу ви́дения Святого Духа. |
|||
|
| pro-svet |
Дата: Пятница, Вчера, 13:10 | Сообщение # 3 Форум: ОБСУЖДЕНИЕ СТАТЕЙ | Тема: Путешествие по Тексту Курса Чудес, Кеннет Уопник |
|||
|
|
Вынесение тьмы к свету — Взгляд на эго (VI.1:1-4) Путешествие, которое мы предпринимаем вместе, — это обмен тьмы на свет, невежества на понимание. Ничто из того, что ты понимаешь, не страшно. Только во тьме и невежестве ты воспринимаешь пугающее и отшатываешься от него в еще большую тьму. И все же только скрытое может ужасать — не тем, что оно есть, а своей скрытостью. Вспомните, что проблема не в том, что именно мы диссоциировали, а в самом факте, что мы диссоциировали. Мы увидим, как часто Иисус возвращается в своей симфонии к этому чрезвычайно важному различию. Мы отменяем не тьму, которую отщепили от света, а наше желание тьмы. Иными словами, исправлению подлежит не содержимое квадрата «неверного мышления» на схеме — вера в грех, вину и страх, — а наше решение в их пользу. Мы всегда возвращаемся к сути проблемы: выбору «принимающего решение» против Бога. Злые монстры вины и нападения, которые, как мы верим, таятся в разуме или мире, отсутствуют там, но разум, выбравший их, верит, что они есть и что они заняли место добра. Именно эта вера нуждается в отмене, а не то, что мы считаем самим злом. В конце концов, как может быть проблемой то, чего не существует? В то время как борьба с эго укрепляет веру в его реальность, взгляд сквозь завесы особости — защитный щит системы мышления эго — и обнажение того, что хранилось скрытым, позволяет нам увидеть эго как ничто, чем оно и является. Смотреть открытыми глазами — что и означает просить Иисуса о помощи — это то, как эго отменяется. (VI.1:5-9) Смутное пугает, потому что ты не понимаешь его значения. Если бы понимал, оно было бы ясным, и ты больше не был бы во тьме. Ничто не имеет скрытой ценности, ибо скрытое нельзя разделить, и потому ценность его неизвестна. Скрытое удерживается порознь, но ценность всегда заключается в совместном признании. То, что утаено, нельзя любить, и потому его приходится бояться. Мы вытесняем свой страх, порожденный разделением, тем самым сохраняя скрытой любовь, которая, как мы верим, причинит нам боль. Но как любовь может быть вредоносной? Только ее сокрытие мешает ее свету сиять в разуме, и мы поддерживаем это вытеснение, потому что не хотим понимать значение любви. Позволение Иисусу научить нас видеть общие интересы вместо раздельных устраняет страх, связанный с единством. То, что было скрыто, теперь открывается в свете истинного понимания, и любовь восстанавливается в осознании как наша единственная ценность. (VI.2:1-3) Тихий свет, в котором Святой Дух пребывает в тебе, есть просто совершенная открытость, в которой ничто не скрыто и потому ничто не страшно. Нападение всегда уступит любви, если принесено к любви, а не скрыто от нее. Нет такой тьмы, которую свет любви не рассеял бы, если только она не утаена от благодеяния любви. Опираясь на свои предыдущие слова (T-12.I), Иисус учит нас, что проблема не в нападении, каким бы злобным оно ни было, и не в лежащем в его основе страхе, выражаемом через него, а просто в том, что наш принимающий решения разум выбрал использовать страх и нападение как защиту от любви. Опять же, дело не в содержимом квадрата «неверного мышления», а определенно в способности разума выбирать это содержимое (черная точка в вершине расщепленного разума на схеме). Просьба к Святому Духу о помощи открывает закрытую дверь страха, вынося тьму эго к Его исцеляющему свету и приглашая любовь в наши сердца. (VI.2:4-5) То, что удерживается вдали от любви, не может разделить ее целительную силу, потому что оно было отделено и удержано во тьме. Стражи тьмы тщательно охраняют это, и ты, создавший этих хранителей иллюзий из ничего, теперь боишься их. «Хранители иллюзий» и «стражи тьмы» — это защиты эго, начиная с «грех-вина-страх», продолжая отрицанием и проекцией и заканчивая миром. Всё это призвано защитить индивидуальность эго, удерживая ее «вдали от любви», но как только мы смотрим сквозь присущую им ничтожность, эго исчезает вместе с нашим неоправданным страхом. Эго не может пугать, как только распознана его истинная природа. (VI.3:1-6) Будешь ли ты продолжать наделять воображаемой силой эти странные идеи безопасности? Они ни безопасны, ни опасны. Они не защищают, но и не атакуют. Они не делают ровным счетом ничего, будучи ничем. Как стражи тьмы и невежества, они вызывают только страх, ибо то, что они скрывают, страшит. Но отпусти их, и то, что было страшным, больше таковым не будет. Невозможно повторять слишком часто, что кажущаяся сила эго покоится не на его системе защит, а на выборе нашего разума верить в их реальность. Лишь вера в необходимость защит делает разделение, от которого мы защищаемся, столь страшным. Однако, как только мы смотрим на него, мы осознаём, что оно — ничто и не может быть источником нашего ужаса. Поэтому взгляд на эго вместе с Иисусом составляет суть чуда Курса; вот почему он нужен нам как учитель не для решения проблем в мире, а чтобы помочь нам изменить идею о том, что в мире есть проблемы. Иными словами, наша единственная проблема — это вера разума в то, что у нас есть проблема (т.е. вина), и притом такая, которая нуждается в защите. (VI.3:7–4:6) Без защиты мрака остается лишь свет любви, ибо только он имеет смысл и может жить во свете. Всё остальное должно исчезнуть. Смерть уступает жизни просто потому, что разрушение не истинно. Свет невинности рассеивает вину, потому что, когда их сводят вместе, истина одного должна сделать ложность его противоположности совершенно ясной. Не держи вину и невинность порознь, ибо твоя вера в то, что ты можешь иметь и то и другое, бессмысленна. Всё, что ты сделал, удерживая их порознь, — это утратил их смысл, перепутав их друг с другом. И так ты не осознаешь, что только одно что-то значит. Другое полностью лишено какого бы то ни было смысла. Когда иллюзия вины и истина невинности сводятся вместе, «свет невинности рассеивает вину». Эго в ужасе от этой отмены и соответственно отщепляет вину (неверное мышление) от невинности (правильное мышление). Эта диссоциация выражается в вере, что мы — невинные тела, потому что другие виновны: мы хорошие, а они плохие. Наше дуалистическое безумие отменяется, когда мы перестаем диссоциировать и можем взглянуть на обе мысли, осознавая, что истинна лишь невинность. Иисус учит нас, что свет скрывает лишь вера в то, что тьма вины и смерти реальна, а не сама система мышления эго. Будучи принесена в то же самое место принятия решений в разуме, истина прощения просто растворяет вину, вводя нас в реальный мир. Мы остаемся в этом святом состоянии еще мгновение, пока не пробудимся к нашему вечному Я в Боге — невинность, возвращающаяся к Невинности. (VI.7:5-7) Ты говоришь на двух языках одновременно, и это не может не вести к невнятице. Но если один не значит ничего, а другой — всё, то лишь один и возможен для целей общения. Другой лишь мешает этому. Посредством диссоциации мы, как кажется, сообщаем вину и невинность, ненависть и любовь — суть особости. Однако когда чудо сводит их вместе, остается лишь невинность любви. Тьма, вынесенная к свету, просто исчезает в собственном небытии, позволяя истинному общению любви с любовью быть самим собой. (VI.8) Функция Святого Духа заключается исключительно в общении. Поэтому Он должен устранить все, что мешает общению, чтобы восстановить его. Поэтому не укрывай ни одного источника помех от Его взора, ибо Он не нападет на твоих стражей. Но принеси их к Нему и позволь Его мягкости научить тебя, что во свете они не страшны и не могут служить охраной темных дверей, за которыми тщательно скрыто ничто. Мы должны открыть все двери и позволить свету хлынуть внутрь. В храме Божьем нет потайных покоев. Его врата широко распахнуты, чтобы встретить Его Сына. Никто не может не прийти туда, куда призвал его Бог, если только он сам не закроет дверь перед приветствием Отца. Вина «мешает общению» из-за нашей веры в ее реальность — как в разуме, так и в спроецированных телах. Признание этого определяет проблему так: наши разумы выбрали защищаться от Любви Божьей, заменяя ее свет тьмой вины. Затем мы защищаемся от этой тьмы, создавая мир, в котором видим вину в других. Простой взгляд без суждения на абсурдность этой веры отменяет ее, ибо нет нужды бороться с иллюзией; вот почему мягкость Святого Духа является важным примером, когда мы стремимся исправить ошибки другого: призывы о любви, замаскированные под нападения. Окончательная помеха, налагаемая на истинное общение, — это наше серьезное отношение к крошечной безумной идее разделения, ошибка, которая подкрепляется, когда мы реагируем на эго человека, наделяя его силой влиять на наш покой. Однако объединение с мягкой беззащитностью Святого Духа напоминает нам посмеяться над мыслью о том, что эго может помешать любви, позволяя мягкому свету Искупления струиться через разум и исцелять тех, кто стремился исключить его. Всякий раз, когда возникает искушение осудить другого, нам нужно распознать это как красный флаг, предупреждающий нас, что что-то не так в нашем разуме, а не в чьем-то еще. Иисус хочет, чтобы мы достигли на своем пути той точки, когда мы больше не захотим оставлять в разуме никаких потайных комнат, чтобы укрывать даже малейшее пятнышко тьмы (T-31.VIII.12:5), и поэтому он призывает нас обращаться к нашему Учителю, чтобы Тот напоминал нам о Своей приветливой истине прощения и Искупления. (VII.1:1-5) Чего ты хочешь? Свет или тьма, знание или невежество — твои, но не то и другое вместе. Противоположности должны быть сведены вместе, а не удерживаться порознь. Ибо их разделение — только в твоем разуме, и примиряются они союзом, как и ты. В союзе всё нереальное должно исчезнуть, ибо истина есть союз. Исчезают наши ложные восприятия положения жертвы, делаем ли мы жертвами других или верим, что они делают жертвами нас. Всякий раз, когда возникает искушение поверить, что другие исключают нас — что всегда является интерпретацией эго, — мы должны осознать, что именно мы первыми исключили их в своем разуме. Иначе не было бы нужды проецировать вину. Союз, о котором говорит Иисус, — это не союз истины и иллюзии, ибо реальное никогда не может примириться с тем, чего нет. Скорее, когда противоположности истины и иллюзии сводятся вместе посредством чуда, то, чего никогда не было, растворяется в своей собственной иллюзорной природе, и реальность нашего союза с Сыновством и его Творцом остается единственной истиной. Это знание отражается во сне эго о невежестве через наше признание одинаковости Сына Божьего и осознание того, что воспринимаемые нами различия поверхностны и по своей сути нереальны. |
|||
|
| pro-svet |
Дата: Четверг, 11.12.2025, 17:34 | Сообщение # 4 Форум: ОБСУЖДЕНИЕ СТАТЕЙ | Тема: Путешествие по Тексту Курса Чудес, Кеннет Уопник |
|||
|
|
Решение (III.4:1) Каждый день, каждый час и минуту, даже каждую секунду ты выбираешь между распятием и воскресением; между эго и Святым Духом. Мы увидим похожую формулировку в разделе «Малая помеха», где приведенная выше мысль помещена в метафизические рамки (T-26.V.13:1). Всё в мире покоится на способности разума выбирать — Бога или эго, прощение или нападение. Независимо от формы ситуации, события или отношений, наши реакции на них (содержание) всегда проистекают из одного из этих двух выборов: или одно, или другое. (III.4:2-6) Эго — это выбор в пользу вины; Святой Дух — выбор в пользу невинности. Сила решения — это всё, что принадлежит тебе. То, между чем ты можешь выбирать, фиксировано, потому что нет альтернатив, кроме истины и иллюзии. И между ними нет пересечения, потому что они — противоположности, которые не могут быть примирены и не могут быть обе истинными. Ты либо виновен, либо невиновен; связан или свободен; несчастлив или счастлив. Иисус постоянно говорит, что его курс очень прост, ибо в сновидении нет буквально ничего, кроме способности нашего разума принимать решения. Все, что нам нужно сделать, — это посмотреть на вину эго и сказать, что это больше не то, что мы выбираем, оставляя невинность Святого Духа как единственную истину. Это отражает недвойственную предпосылку Курса о том, что нет примирения истины и иллюзии, добра и зла, света и тьмы: или одно, или другое. (III.12) Станешь ли ты отрицать истинность решения Бога и ставить свою жалкую оценку себя на место Его спокойной и непоколебимой оценки Своего Сына? Ничто не может поколебать убежденность Бога в совершенной чистоте всего, что Он сотворил, ибо оно всецело чисто. Не решай против этого, ибо, будучи от Него, это должно быть истиной. Покой пребывает в каждом разуме, который тихо принимает план, установленный Богом для его Искупления, отказываясь от своего собственного. Ты не знаешь о спасении, ибо не понимаешь его. Не принимай решений о том, что это такое или где оно находится, но спрашивай Святого Духа обо всем и предоставь все решения Его мягкому совету. Снова и снова Иисус возвращается к этой теме обращения к Святому Духу за помощью. Сами по себе мы решили выбрать убогий образ, недостойный Сына, которого Бог сотворил по Своему собственному славному подобию. Затем мы искали спасения от этой жалкой оценки в своих особых отношениях. Иисус перенаправляет наше внимание к проблеме: от нашей жалкой я-концепции к решению разума в ее пользу. Он призывает нас пересмотреть свою ошибку и выбрать иную цель: покой вместо конфликта, Искупление вместо разделения, чистоту вместо вины. Если мы серьезны в своем решении, мы осознаем высокомерие решения о том, что мы знаем, где находится спасение (тело), от чего нам нужно спастись (грех) и как этого достичь (жертва). Просьба о помощи Святого Духа отражает наше смирение в том, что мы не берем на себя смелость понимать что-либо, кроме необходимости не понимать. Это позволяет Ему направить нас к разуму, где наша ошибочная вера в разделение и грех может быть смещена к Искуплению и прощению. (III.13) Тот, Кто знает план Божий, которому Бог хотел бы, чтобы ты следовал, может научить тебя тому, что это такое. Только Его мудрость способна направить тебя следовать ему. Каждое решение, которое ты принимаешь в одиночку, означает лишь, что ты хочешь определить, что такое спасение и от чего ты хотел бы спастись. Святой Дух знает, что все спасение — это побег от вины. У тебя нет иного «врага», и против этого странного искажения чистоты Сына Божьего Святой Дух — твой единственный Друг. Он — сильный защитник невинности, которая делает тебя свободным. И это Его решение — отменить всё, что заслонило бы твою невинность от твоего безоблачного разума. Наш «враг» на самом деле не вина (или грех), а наше ошибочное решение в ее пользу, которое было решением разума против невинности Сына Божьего. Поскольку в одиночку мы ничто и не можем ничего сделать, нам нужен Друг, чтобы отразить нам то, что наш разум решил забыть. Эго предлагает нам дружбу вины и нападения, что искушает нас до тех пор, пока мы боимся своего невинного Я. Цель Курса можно рассматривать как обучение нас различению между планом искупления эго через жертву и страдание, делающими вину реальной, и Планом Искупления Святого Духа через прощение, возвращающим разум к его естественному состоянию невинности. (III.14) Позволь Ему, поэтому, быть единственным Проводником, за которым ты последовал бы к спасению. Он знает путь и радостно ведет тебя по нему. С Ним ты непременно узнаешь, что Воля Бога для тебя есть твоя воля. Без Его руководства ты будешь думать, что знаешь в одиночку, и решишь против своего покоя так же верно, как решил, что спасение находится в тебе одном. Спасение — от Того, Кому Бог дал его для тебя. Он не забыл его. Не забывай Его, и Он будет принимать каждое решение за тебя, ради твоего спасения и покоя Божьего в тебе. Мы возвращаемся к теме нашего незнания чего-либо, ибо мы верим, что действительно существует некое «мы», которое может знать, — индивидуальное «я» с мозгом, который думает и понимает. Обращение к Святому Духу за помощью символизирует признание того, что наш разум совершил ошибку, выбрав эго, и теперь мы хотим выбрать заново. Что побуждает нас исправить ошибку, так это осознание боли, которую причинила нам вина эго. Поскольку наша цель — покой, а не страдание, мы вспоминаем нашего истинного Друга и Проводника и выбираем Его мудрость, чтобы она вела нас по пути спасения — общих интересов вместо раздельных, ежедневной практики прощения, которая кладет конец сну о конфликте здесь (У-чII.333). (III.17) Как милостиво решать все дела через Того, Чья равная Любовь даруется всем одинаково! Он не оставляет тебе никого вне тебя. И так Он дает тебе то, что является твоим, потому что твой Отец хочет, чтобы ты разделил это с Ним. Во всём будь ведом Им и не пересматривай [решений]. Доверяй Ему в том, что Он ответит быстро, уверенно и с Любовью ко всем, кого хоть как-то затронет это решение. А оно затронет всех. Взял бы ты на себя единоличную ответственность за решение того, что может принести только благо всем? Разве ты знаешь это? Выбор Святого Духа своим Учителем означает выбор всеохватности Его прощения и Любви. Обратите внимание на повторение понятий «каждый» и «все». Прощение, которое не охватывает всех, не охватывает никого, и принесение Святому Духу всего нашего непрощения и есть суть просьбы к Нему о помощи. Решение утаить хотя бы одного человека или одну ситуацию от Его исцеляющего ви́дения равносильно решению остаться в аду и удерживать там всех своих братьев (T-31.VIII.1:5). Нам нужно распознавать этот глубинный выбор против Небес каждый раз, когда мы стремимся оправдать непрощающую мысль, а затем спрашивать себя: «Действительно ли это то, чего я хочу?» (IV.5:1) Прежде чем принимать какие-либо решения за себя, вспомни, что ты принял решение против своей функции на Небесах, а затем тщательно обдумай, хочешь ли ты принимать решения здесь. Иисус мягко подшучивает над нами не только за то, что мы питаем иллюзию, будто можем принимать решения самостоятельно, но и за то, что мы вообще хотели бы этого. Нам нужно помнить, что любое решение, основанное на вере в разделение, индивидуальность и особость, означает, что мы следуем за эго, и поэтому будем неправы и несчастны. Только осознав боль, которую принесли нам наши ошибочные выборы, мы получим мотивацию выбрать вспомнить нашу функцию прощения, которая хранит в себе память о нашей Небесной функции творения. (IV.5:2) Твоя функция здесь — лишь решить не решать того, чего ты хочешь, признавая, что ты не знаешь. Вначале мы хотели быть отдельными, автономными и особыми. Теперь мы решаем против этого желания, что параллельно нашей единственной ответственности — отрицать отрицание истины (T-12.II.1:5). Мы смотрим на эго — выражение того, чего, как мы думали, мы хотели, — и с радостью признаем, как оно подвело нас и не принесло нам счастья и покоя, к которым мы стремились, но так и не узнали, как достичь. К счастью, у нас есть старший брат, чтобы научить нас средствам становления этим счастливым и спокойным «я» — предпоследний шаг, который пробуждает нас к нашему Я. (IV.5:3-6) Как же тогда ты можешь решать, что тебе делать? Предоставь все решения Тому, Кто говорит от имени Бога, и ради твоей функции, как Он знает ее. Так Он научит тебя снимать ужасное бремя, которое ты возложил на себя, не любя Сына Божьего и пытаясь учить его вине вместо любви. Оставь эту неистовую и безумную попытку, которая лишает тебя радости жизни с твоим Богом и Отцом и радостного пробуждения к Его Любви и Святости, которые соединяются воедино как истина в тебе, делая тебя единым с Ним. Если мы ничего не знаем — ни проблемы, ни ее решения, — как мы можем принять хоть какое-то значимое решение? Однако, будучи счастливыми учениками, мы усваиваем уроки Святого Духа по отмене вины через прощение. Радость — неизбежный результат, ибо мы решили вместе с Ним пробудиться к истине нашего единства в Любви и Святости Божьей. Это решение принимается путем возвращения в разум, признания «ужасного бремени» вины, которое мы возложили на себя и других, и, наконец, выбора против него. (IV.6:1-3) Когда ты научишься решать с Богом, все решения станут такими же легкими и правильными, как дыхание. Нет никаких усилий, и тебя будут вести так мягко, словно несут по тихой тропе летом. Только твое собственное волеизъявление, кажется, делает принятие решений трудным. Мы не переживаем этот процесс как легкий из-за нашей высокомерной настойчивости в том, что мы правы: будто то, что слышат наши уши, видят глаза и интерпретирует мозг, — реально и понятно. Требуется настойчивая дисциплина, чтобы разучиться лжи, которой мы научили себя, но как только мы это сделаем, что может быть естественнее и прекраснее, чем следовать мягкому водительству Иисуса? Но сначала нам нужно пройти сквозь высокомерие, которое не только говорит нам, что наши восприятия верны, но и что мы должны строить замки и королевства, алтари и церкви, чтобы свидетельствовать и увековечивать истинность наших заблуждений и галлюцинаций. Таким путем мы никогда не сможем познать Бога, Чья реальность ждет прямо за пределами нашей вины и ее проекций: (IV.7) Если ты не невиновен, ты не можешь знать Бога, Чья Воля в том, чтобы ты знал Его. Следовательно, ты должен быть невиновен. Но если ты не принимаешь необходимых условий для познания Его, ты отверг Его и не признаешь Его, хотя Он — повсюду вокруг тебя. Его нельзя познать без Его Сына, чья невинность является условием для познания Его. Принятие Его Сына как виновного есть отрицание Отца столь полное, что знание сметается прочь от узнавания в том самом разуме, куда Бог Сам поместил его. Если бы ты только прислушался и узнал, сколь это невозможно! Не наделяй Его атрибутами, которые ты понимаешь. Ты не создавал Его, и все, что ты понимаешь, — не от Него. Это главная тема симфонии Иисуса, исправляющая ошибку, к которой склонны студенты Курса. Пока мы верим, что мы — индивидуальные, отделенные существа, мы будем виновны, и как же мы можем вспомнить безгрешного Творца или понять послание Святого Духа о невинности? Только когда мы отменяем веру в разделение посредством наших ежедневных уроков прощения — «необходимых условий для познания Его», — мы можем начать ценить запредельного Бога и Голос, который зовет нас обратно к Нему. Иисус призывает нас не верить нашим антропоморфным образам Бога: «Не наделяй Его атрибутами, которые ты понимаешь... все, что ты понимаешь, — не от Него». Именно наша потребность сохранить свои особые и обремененные виной идентичности заставляет нас привносить Бога и Святого Духа в мир особости, вот почему Иисус подчеркивает важность содержания над формой: решение в пользу безгрешного Сына Божьего через прощение наших проекций. Познание нашего Творца — Содержания, стоящего за любой формой, — тогда неизбежно. (VI.5:6-7) Силу решения, которую ты создал вместо силы творения, Он хотел бы научить тебя пользоваться ради твоего блага. Ты, создавший ее, чтобы распять себя, должен научиться у Него, как применить ее для святого дела восстановления. «Курс Чудес» фокусируется на восстановлении для нас способности нашего разума выбирать. Мы злоупотребили этой силой, когда выбрали против Бога и Его Любви, но можем исправить свою ошибку, выбрав в пользу Него. В самом деле, всё в нашем опыте мира покоится на способности разума принимать решения. Страх эго потерять свое отделенное «я» привел к созданию мира и тела, оставив нас лишенными разума и неспособными использовать эту силу, чтобы выбрать против него. Когда мы наконец выбираем Иисуса своим учителем, он побуждает нас взглянуть на тьму нашей вины, а не чужой, и вынести ее к его свету. Так мы прощаем себя, и Сын Божий возвращается к вечной жизни из гроба эго, в который его уложило распятие. |
|||
|
| pro-svet |
Дата: Четверг, 11.12.2025, 12:21 | Сообщение # 5 Форум: ОБСУЖДЕНИЕ СТАТЕЙ | Тема: Путешествие по Тексту Курса Чудес, Кеннет Уопник |
|||
|
|
«Счастливый ученик» Для эго обучение у Святого Духа — самое несчастное из решений, потому что так мы бы узнавали о той части нас, которая не хочет учиться, — понимание, возвещающее конец эго. В той мере, в какой мы можем отпустить свою заинтересованность в увековечивании нашего отдельного и особого «я», мы сместимся от цели эго по сохранению разделения через вину особости к цели Святого Духа по отмене вины через прощение. Это позволяет свету Искупления сиять сквозь тьму эго по мере того, как мы становимся счастливыми учениками нашего Учителя. (II.1:1-2) Святому Духу нужен счастливый ученик, в котором Его миссия может счастливо свершиться. Ты, непоколебимо преданный страданию, должен сперва признать, что ты страдаешь, а не счастлив. Мы должны усвоить, что нападки на других (особая ненависть) и требование, чтобы они удовлетворяли наши потребности (особая любовь), делают нас несчастными. Как наш учитель, Иисус должен убедить нас в том, насколько мы на самом деле несчастны, когда настаиваем, что наши восприятия точны, а особость оправдана — например, что с нами поступают ужасно и несправедливо, что оправдывает наши ответные атаки. Не видя контраста между нашим страданием и тем, что Иисус предлагает нам взамен, у нас никогда не было бы мотивации изучать его курс и выбирать средство (прощение), которое сделало бы нас подлинно счастливыми. Приведенные выше строки, кстати, подчеркивают уникальный подход «Курса Чудес» к нашему духовному росту. Вместо того чтобы делать акцент на позитивном — например, что мы благословенны и счастливы как Сын Божий, — Иисус настаивает, чтобы мы увидели, насколько мы несчастны из-за своей вины. Без отмены этого негатива мы не могли бы надеяться усвоить, что счастье здесь приходит только от выбора чуда исправления, которое в конечном итоге пробуждает нас от снов эго о страдании и смерти. Вспомните эту важную строку из главы 12: «Задача чудотворца, таким образом, состоит в том, чтобы отрицать отрицание истины» (T-12.II.1:5). Глядя на то, как эго отрицает истину, а затем глядя сквозь это, осознавая, что мы больше не хотим защит нападения, мы обретаем ви́дение Христа. Ви́дение общих, а не раздельных интересов, одинаковости разумов, а не различий тел, напрямую ведет к воспоминанию истины о нашем едином Я. (II.1:3-4) Святой Дух не может учить без этого контраста, ибо ты веришь, что страдание — это счастье. Это настолько сбило тебя с толку, что ты взялся учиться делать то, чего никогда не сможешь сделать, веря, что если не научишься этому, то не будешь счастлив. Мы уже видели контраст между болью и тюремным заключением эго и радостью и свободой Святого Духа (T-7.X; T-8.II), и здесь Иисус говорит о противопоставлении страдания и счастья. Когда мы приносим страдание наших мыслей нападения к прощению Иисуса, мы можем увидеть разницу и усвоить, что мы сами несем ответственность за то, что чувствуем себя так плохо. Мы также узнаем о нашей ошибочной вере в то, что можем быть счастливы через особые отношения, суть которых заключается в приписывании страдания и счастья внешним факторам — отношениям, событиям и «естественным» законам. Иисус учит нас распознавать извращенную и безумную логику эго, гласящую, что мы наиболее счастливы, когда страдаем. (II.1:5-11) Ты не осознаешь, что фундамент, на котором покоится эта престранная цель обучения, не значит ровным счетом ничего. И все же она может всё еще иметь для тебя смысл. Имей веру в ничто, и ты найдешь «сокровище», которое ищешь. Но ты добавишь еще одно бремя к своему и без того обремененному разуму. Ты поверишь, что ничто имеет ценность, и будешь это ценить. Маленький кусочек стекла, пылинка, тело или война — для тебя одно и то же. Ибо если ты ценишь одну вещь, сделанную из ничего, ты поверил, что ничто может быть драгоценным и что ты можешь научиться тому, как сделать неистинное истинным. Система мышления эго — т.е. «страдание есть счастье» — имеет смысл только тогда, когда мы верим, что Искупление — это ложь. По правде говоря, ложью является разделение, как и всё, что возникло из него, — мир особости и нападения, являющийся сокровищем эго. В чудесах нет степени трудности, потому что нет иерархии иллюзий. Всё здесь, будь то кусок веревки или мировая война, в равной степени иллюзорно, поскольку является частью дуалистического мира, не имеющего реальности. Они ничто, потому что происходят из ничто. Идеи не покидают свой источник: источник, являющийся ничем, может привести только к идеям и миру, которые являются ничем. Возвышение одного аспекта иллюзии до истины должно обесценить всю истину; лишение одной иллюзии силы влиять на нас сводит на нет все иллюзии. Признание всеохватности чуда означает, что мы принимаем его силу исцелять, что также объясняет, почему прощение — это ключ к счастью (У-чI.121). (II.2:1–3:1) Святой Дух, видя, где ты находишься, но зная, что ты в другом месте, начинает Свой урок в простоте с фундаментального учения о том, что истина истинна. Это самый трудный урок, который тебе когда-либо предстоит усвоить, и, в конечном счете, единственный. Простота очень трудна для искаженных разумов. Подумай обо всех искажениях, которые ты создал из ничего; обо всех странных формах, чувствах, действиях и реакциях, которые ты сплел из него. Нет ничего столь чуждого тебе, как простая истина, и ни к чему ты не склонен прислушиваться меньше. Контраст между тем, что истинно, и тем, что нет, совершенно очевиден, и все же ты не видишь его. Простое и очевидное не явны для тех, кто создал бы дворцы и королевские мантии из ничего, веря благодаря им, что они — короли в золотых коронах. Всё это Святой Дух видит и учит просто тому, что всё это — неправда. Приведенный выше абзац возвращает нас к теме простоты истины: истина никогда не менялась, а ложное остается ложным навсегда. Эго разрабатывает свою программу сложности в разуме и в мире, чтобы противодействовать простой истине Искупления. Именно поэтому у студентов возникает искушение превратить «Курс Чудес» в сложную систему, которую они не могут понять, используя его утонченную трактовку идей и иногда трудноуловимый язык как причину своей неспособности понять его простое, ясное и прямое послание. Соответственно, аспект плана эго состоит в том, чтобы удалить Святого Духа из разума, где Его исцеляющее исправление прощением также является простым, ясным и прямым, и поместить Его в мир, где Его руководство часто может казаться сложным, если не запутанным. Мы видим подтверждение этому в странном христианском представлении о спасении через страдание, жертву и смерть — еще один пример использования эго диссоциации, отщепления истинного от ложного. В ложном мире, который мы создали, мы стремимся восторжествовать над индивидуумами так же, как национальные государства ищут власти над другими государствами. Мы верим, что эти нападения делают нас сильными, тогда как на самом деле они лишь укрепляют веру в ничтожность эго и нашу идентификацию с ним, тем самым в конечном итоге ослабляя нас. Чтобы помочь противостоять этому безумию, Святой Дух призывает нас: (II.3:2-9) Тем несчастным ученикам, которые хотели бы научить себя ничему и обмануть себя верой в то, что это не ничто, Святой Дух говорит с непоколебимым спокойствием: Истина истинна. Больше ничто не имеет значения, больше ничто не реально, и всего, что помимо нее, не существует. Позволь Мне провести для тебя то одно различие, которое ты сделать не можешь, но которое тебе нужно усвоить. Твоя вера в ничто обманывает тебя. Предложи свою веру Мне, и Я бережно помещу ее в то святое место, которому она принадлежит. Ты не найдешь там обмана, но лишь простую истину. И ты полюбишь ее, потому что поймешь ее. Только безумец отказался бы от такого приглашения, вот почему Иисус постоянно указывает нам на наше безумие. Ви́дение страдания, которое мы сами навлекаем на себя, мотивирует нас принять его своим учителем, счастливо узнавая, что он говорит лишь истину Божью, тогда как ложь эго стремилась выставить ничто как всё. В самом деле, эго стремилось скрыть Всё (хранимое для нас Святым Духом) за присущей вине ничтожностью, убеждая нас, что это действительно нечто. Как же тогда мы могли бы хоть что-то понять? Это объясняет, почему Иисус учит нас видеть ничто там, где ничего нет (в неверном мышлении и в «чем-то» этого мира), понимая, что ничтожность эго — это лишь хрупкая защита против того, чтобы наш «выбирающий» избрал вспомнить Всё (в правильном мышлении). (II.5:3-6) Учись быть счастливым учеником. Ты никогда не научишься тому, как сделать ничто всем. Однако увидь, что такова была твоя цель, и признай, сколь глупой она была. Радуйся, что она отменена, ибо когда ты смотришь на нее с простой честностью, она отменена. Эго отменяется не борьбой с ним, не отрицанием его и не изменением его, а просто беспристрастным взглядом на его систему мышления: вынесением его тьмы к свету Святого Духа. В Его спокойной истине с ничтожности эго срывается маска, как и с нашей глупости верить, будто его ничтожность была действительно чем-то. Усвоив, наконец, этот урок, мы стали счастливыми учениками. (II.5:7-8) Я сказал прежде: «Не довольствуйся ничем», ибо ты поверил, что ничто может удовлетворить тебя. Это не так. Иисус повторяет свое раннее утверждение из главы 12 (T-12.VIII.6:1). Мы становимся «довольны ничем», когда выбираем особость вместо любви и ищем мирских удовольствий вместо прощения. Это дары эго, которые никогда не длятся долго, и как только мы признаем этот счастливый факт, их ценность исчезает, сменяясь нашей верой в вечное: дар Любви Небес, который отражается во сне как прощение и исцеление. (II.6) Если ты хочешь быть счастливым учеником, ты должен отдать все, чему научился, Святому Духу, чтобы это было разучено для тебя. И тогда начни учить радостные уроки, которые приходят быстро на твердом основании, что истина истинна. Ибо то, что построено там, истинно и построено на истине. Вселенная обучения откроется перед тобой во всей своей благодатной простоте. С истиной перед тобой, ты не оглянешься назад. Иисус определяет наш страх. Если мы не оглянемся назад, мы не обратим взор к эго, которое предупреждает нас, что мы исчезнем в небытии, если нарушим его заповедь не смотреть внутрь (T-21.IV.2:3). Но всё, что исчезнет, — это наше страдание, а на его месте возникнет счастье познания того, что мы прощены, — радостная истина Искупления. Это показывает, почему нам нужно постоянно отслеживать свой разум (исследование разума, на котором делают акцент ранние уроки Учебника) на предмет пятен тьмы эго и выносить их к свету исправления. Таково условие обучения, которое ведет к мягкому принятию истины: (II.7:1-2) Счастливый ученик выполняет условия обучения здесь, так же как он выполняет условия знания в Царстве. Все это лежит в плане Святого Духа освободить тебя от прошлого и открыть тебе путь к свободе. Условия обучения — это ежедневные возможности для прощения. Они освобождают нас от цепей вины, которые привязывают нас к «греховному» прошлому, и позволяют нам вспомнить простую истину знания Небес. Памятование о том, что это наша цель, позволяет нам чувствовать себя счастливыми даже в самых болезненных уроках, ибо они обнажают наши «тайные грехи и затаенную ненависть» (T-31.VIII.9:2), дабы мы могли увидеть их как защиты, которых мы больше не хотим, поскольку они блокируют наше возвращение домой. (II.7:3-7) Ибо истина истинна. Что еще могло бы когда-либо быть или когда-либо было? Этот простой урок держит ключ к темной двери, которая, как ты веришь, заперта навсегда. Ты сделал эту дверь из ничего, и за ней — ничто. Ключ — это только свет, который своим сиянием рассеивает очертания, и формы, и страхи ничего. За темной дверью, которая, как мы думаем, заперта навсегда, находится принцип Искупления о том, что разделения никогда не происходило. Омраченный склеп разума — это то место, где мы стремились похоронить Святого Духа и Его простое послание о том, что истина истинна. Эта дверь удерживается запертой виной, а ее ключ спрятан в мире и теле. Однако ключ прощения Святого Духа легко открывает замок, ибо он смещает наше осознание с тела на разум, позволяя нам смотреть без суждения на наше решение в пользу вины, видя уже не тьму, а исцеляющий свет Искупления. Выбирая этот свет, мы способны увидеть ничтожность эго такой, какая она есть, по мере того как его тени вины мягко растворяются в исцеляющем присутствии истины. Как только мы познали истинную природу преподавания и обучения, мы должны решить, у какого учителя мы будем учиться. Эта важная тема выбора учителей — наш следующий раздел. |
|||
|
| pro-svet |
Дата: Вторник, 09.12.2025, 21:44 | Сообщение # 6 Форум: ОБСУЖДЕНИЕ СТАТЕЙ | Тема: Путешествие по Тексту Курса Чудес, Кеннет Уопник |
|||
|
|
(XI.6:3-5) Твоя роль очень проста. Тебе нужно лишь признать, что ты не хочешь ничего из того, чему научился. Проси, чтобы тебя научили, и не используй свой опыт для подтверждения того, чему ты научился. Мы думаем, что понимаем мир, но остаемся в ужасе от мысли по-настоящему попросить о помощи. Наше понимание основано на опыте, но мы забываем, что чувства и переживания лгут, потому что исходят от эго. Мысль разума об Искуплении находится за пределами чувств и, безусловно, за пределами нашего опыта здесь как тел, живущих в линейном мире времени и пространства. Тем не менее, мы настолько уверены, что воспринимаем правильно, высокомерно полагая, что знаем проблему и ответ на нее. Чаще всего этот ответ лишь закреплял проблему, потому что исходил от нас самих, а не от нашего Учителя. Эта уверенность гарантирует, что мы никогда не сможем научиться, потому что закрыли свой разум для Него и Его исцеляющего ответа прощения. Пока мы верим, что мы разделены, и имеем кровный интерес в увековечивании нашего иллюзорного «я», мы будем неправильно понимать «Курс Чудес» и его автора, потому что все, чему он учит, говорит о том, что мы не индивидуумы и что наши интересы не отделены от чьих-либо еще. Поэтому, прежде чем мы сможем принять помощь, нам нужно сначала признать, насколько она нам нужна, и в этом состоит важность смирения. Высокомерие заставляет нас думать, что мы понимаем происходящее, приводя нас к ненависти к Иисусу, который знает истинно, и оправдывая исключение его и его курса из нашей жизни. Таким образом, наше лишенное разума «я» и мир находятся в безопасности от всех вторжений в разум — источник проблемы и ответа. (XI.6:6-11) Когда твой покой под угрозой или нарушен каким-либо образом, скажи себе: Я не знаю, что означает что-либо, включая это. И поэтому я не знаю, как на это реагировать. И я не буду использовать свое прошлое обучение как свет, чтобы вести меня сейчас. Этим отказом от попытки научить себя тому, чего ты не знаешь, Проводник, Которого Бог дал тебе, заговорит с тобой. Он займет Свое законное место в твоем осознании в то мгновение, когда ты оставишь это место и предложишь его Ему. Всякий раз, когда мы расстроены, вместо того чтобы самонадеянно полагать, что знаем причину и решение в бездумном мире тел, Иисус просит нас быстро перейти в разум, где в святом мгновении ошибочный выбор в пользу вины может быть быстро отменен его прощением. Смиренное признание того, что мы ничего не понимаем, позволяет нам обучаться у Учителя, чья мудрость исходит из вечного знания и потому всегда здесь, ожидая нашего решения отпустить прошлое. (XI.12:1-3) Те, кто всегда помнит, что они ничего не знают, и кто стал готов научиться всему, научатся этому. Но всякий раз, когда они доверяют себе, они не научатся. Они разрушили свою мотивацию к обучению, думая, что уже знают. Это предвосхищает основополагающее изречение, которое появляется позже в тексте: «Нет ничего более ослепляющего, чем восприятие формы» (T-22.III.6:7), к которому мы можем добавить: Нет ничего более ослепляющего, чем восприятие, основанное на прошлом. Мы всегда воспринимаем мир в терминах прошлых событий, потому что это средоточие греха, нашего «истинного» я. В прошлом мы выбрали против Святого Духа и в пользу эго, и этот выбор был высечен в камне вины эго — наполненный болью урок, которому мы научили себя. Все, что последовало за этим, было лишь призрачным фрагментом в форме того первоначального выбора, который мы усвоили и затвердили. Это стало основой всех наших восприятий, пока мы продолжали репетировать сказку эго о вине, наказании и ненависти. Ранее в нашей симфонии мы слышали, что «сам по себе ты не можешь учиться» (T-12.V.5:3), но Иисус учит нас, что когда мы объединяемся с ним, нет ничего, чему мы не могли бы научиться или чего достичь. Выбор между учителями всегда основан на учебном плане, который мы желаем пройти: свобода или тюрьма, радость или боль. В брошюре «Психотерапия» мы читаем: «Не будем забывать, что сами по себе мы беспомощны, и будем опираться на силу за пределами нашего малого кругозора в том, чему учить, а также чему учиться» (P-2.V.4:8). Однако у нас никогда не будет мотивации учиться, пока мы думаем, что знаем ответ. Эта важная тема встречается на протяжении всего Текста, а также в Уроках. Смирение, которое она отражает, является ключом к тому, чтобы позволить Иисусу научить нас урокам его курса, и к тому, чтобы мы с благодарностью и радостью их усвоили. (XI.12:4–13:2) Не думай, что ты понимаешь что-либо, пока не пройдешь проверку совершенным покоем, ибо покой и понимание идут вместе и никогда не могут быть найдены поодиночке. Каждое приносит с собой другое, ибо таков закон Божий: они не разделены. Они — причина и следствие друг для друга, поэтому там, где отсутствует одно, не может быть и другого. Только те, кто осознает, что они не могут знать, если следствия понимания не с ними, могут вообще чему-то научиться. Для этого они должны хотеть покоя, и ничего иного. Мы действительно хотим покоя, но только на наших условиях. Это покой, который не включает всех людей, ибо наши особые потребности могут быть удовлетворены только за счет другого. С этой версией покоя от эго, рожденной разделением, мы никогда ничего не сможем понять, так как истинное понимание приходит только из ви́дения Христа: восприятия общих интересов, которое является единственным источником покоя внутри сна. Поскольку это ви́дение — то, чего мы истинно хотим, принцип «или одно, или другое» с радостью заменяется на «вместе, или никак» — предпосылку для пробуждения к вечному покою Небес. (XI.13:3–14:2) Всякий раз, когда ты думаешь, что знаешь, покой покинет тебя, потому что ты оставил Учителя покоя. Всякий раз, когда ты полностью осознаешь, что не знаешь, покой вернется, ибо ты пригласил Его сделать это, оставив эго ради Него. Не призывай эго ни для чего; только это тебе и нужно делать. Святой Дух Сам Собой наполнит каждый разум, который так освобождает место для Него. Если ты хочешь покоя, ты должен оставить учителя атаки. Учитель покоя никогда не оставит тебя. Принцип «или одно, или другое» также работает с взаимоисключающими состояниями неверного и правильного разума. Высокомерие эго так же неизбежно ведет к невежеству, как смирение является предпосылкой для покоя — ступенькой к возвращению знания. Страх перед этим возвращением заставляет нас вновь утверждать свою индивидуальность, и тогда мы обвиняем Учителя покоя в том, что Он нас покинул, потому что мы чувствуем себя столь виноватыми за то, что покинули Его. Предоставленные собственному безумию, мы верим, что наши мысли, чувства и понимание являются достоверными индикаторами истины. Этот курс прост с точки зрения того, о чем он просит нас: «Не призывай эго ни для чего». Мы должны осознать, что это означает на самом деле. Всякий раз, когда мы смотрим на ситуацию или отношения глазами наших потребностей, прошлых обид или ожидаемых удовольствий, мы знаем, что попросили эго о помощи и неминуемо должны атаковать. В этот момент нам нужно вернуться в разум и попросить Иисуса помочь нам посмотреть его глазами покоя. Мы должны быть готовы сказать, что ничего не понимаем, и поэтому любой наш ответ будет таким же безумным, как и наши восприятия. Только приняв это смирение незнания, мы станем «счастливыми учениками». |
|||
|
| pro-svet |
Дата: Вторник, 09.12.2025, 21:15 | Сообщение # 7 Форум: ОБСУЖДЕНИЕ СТАТЕЙ | Тема: Путешествие по Тексту Курса Чудес, Кеннет Уопник |
|||
|
|
(XI.2:1-2) Будь же готов к тому, чтобы всё это было отменено, и радуйся, что ты не привязан к этому навечно. Ибо ты научил себя тому, как заключить Сына Божьего в тюрьму, — урок столь немыслимый, что только безумец в глубочайшем сне мог бы мечтать об этом. Иисус говорит нам, что в своем безумии мы заключили Сына Божьего в тюрьму вины, а затем в тело вины, за которое мы возлагаем ответственность на других. Еще более безумно то, что мы верим, будто этот кошмар ненависти является правдой, и защищаем его от всех свидетельств правильного мышления об обратном. Всё, что нужно для отмены системы мышления эго, состоящей из дыма и зеркал, — это безоценочно осознавать те хитроумные уловки, которые отвлекают нас от его стратегии защиты против способности разума выбирать. (XI.2:3-5) Может ли Бог научиться тому, как не быть Богом? И может ли Его Сын, наделенный Им всей силой, научиться быть бессильным? Чему ты научил себя такому, что ты мог бы предпочесть сохранить вместо того, что у тебя есть и чем ты являешься? Чтобы мы никогда не вспомнили любовь, которой мы владеем и которой являемся, эго уводит нас всё дальше и дальше от разума, где хранится эта память. Это его стратегия бездумности (лишения разума), на которую Иисус отвечает вопросом: «Зачем тебе хранить то, чему ты научил себя, когда вместо этого ты можешь обладать этим великолепным сокровищем Небес — своим Я? Следуй же моему учению о прощении, и ты признаешь свою истинную силу как единого Сына Божьего». (XI.3:1) Искупление учит тебя, как навсегда спастись от всего, чему ты научил себя в прошлом, показывая тебе лишь то, чем ты являешься сейчас. Это та свобода, познания которой эго не хочет для нас, что приводит к его схеме укоренения нас в его прошлом, управляемом и защищаемом виной. Чтобы противостоять этому смещенному фокусу на том, чего не существует, Иисус учит нас жить в святом мгновении — в «сейчас», в котором мы выбираем простить, отпуская проекции, которые учили бы нас, что другие ответственны за нашу потерю покоя. На самом же деле покой или его отсутствие — это просто результат решения разума: видение Искупления Святым Духом или суждение эго о разделении. (XI.3:2-5) Обучение завершилось до того, как проявились его следствия. Поэтому обучение — в прошлом, но его влияние определяет настоящее, придавая ему то значение, которое оно имеет для тебя. Твое обучение не придает настоящему вообще никакого значения. Ничто из того, чему ты когда-либо учился, не может помочь тебе понять настоящее или научить тебя тому, как отменить прошлое. Иисус имеет в виду обучение нашего эго, которое основано на греховном прошлом, что проявляется по мере развертывания наших жизней во сне. Поскольку прошлое закончилось и не может быть изменено, мы обречены на жизни, полные вины в настоящем и страха в будущем, не имея иного выхода, кроме как искать спасения через особые отношения. Только через решение разума в пользу святого мгновения мы освобождаемся от тирании времени, чтобы жить в безгрешном настоящем, которое простирается в вечность. (XI.3:6-8) Твое прошлое — это то, чему ты сам себя научил. Отпусти его полностью. Не пытайся понять какое-либо событие, или что-либо, или кого-либо в его «свете», ибо тьма, в которой ты пытаешься видеть, способна лишь скрывать. Опять же, всё обучение эго основано на дуалистическом мышлении о нашей прошлой греховности. Мы пытаемся понять Бога, любовь, Иисуса и его курс прощения в «свете» этого дуализма тьмы — перспективы, основанной на реальности греховного прошлого, которое мы отчаянно пытаемся возложить на других. На уровне наших взаимоотношений, поскольку мы верим, что являемся продуктом нашего прошлого воспитания, мы относимся ко всем и ко всему исходя из этой перспективы. Это помогает нам осознать, почему, например, мы можем отталкивать людей, предпочитаем быть одни и имеем особые желания, которые должны удовлетворяться особыми людьми. Понимание этих отношений в контексте нашего прошлого часто может быть важным первым шагом в освобождении от горьких воспоминаний о прошлых обидах и положении жертвы, с конечным осознанием того, что это — решения, принимаемые в настоящем, чтобы держаться за прошлое ради укрепления нашего существования, не неся за него ответственности. Иисус просит нас в святом мгновении «отпустить всё это», что означает изменить свой разум сейчас, чтобы освободиться от омраченного прошлого, которого никогда не было, дабы мы могли принять свет Искупления, сияющий в вечном настоящем. (XI.3:9) Вовсе не полагайся на тьму, чтобы просветить свое понимание, ибо если ты так делаешь, то противоречишь свету и тем самым думаешь, что видишь тьму. И все же именно это мы и делаем. Мы думаем, что видим мир, но на самом деле не видим ничего (seeing nothing, видим ничто). Еще безумнее то, что мы думаем, будто понимаем происходящее здесь: например, почему люди ведут себя так, а не иначе. Более того, мы думаем, что понимаем то, что делаем мы, — понимание, проистекающее из веры в реальность нашего разделения и вины. Эти мысли и есть та тьма, что преграждает путь ви́дению и способствует ложным восприятиям эго, на что указывает нам Иисус: (XI.3:10) Однако тьму нельзя увидеть, ибо она — всего лишь условие, в котором ви́дение становится невозможным. Истинное ви́дение принадлежит Христу и основано на принципе Искупления, который смотрит сквозь вину и видит только свет. Эта вина, возникший из нее мир особости и глаза тела, которые «видят» его, имеют своей единственной целью удержать наш разум во тьме и неспособности взирать на истину. И потому мы постоянно призываем тьму на помощь, чтобы понять свет, которого дуальность не знает и никогда не сможет увидеть. (XI.4:1) Ты, еще не вынесший всей тьмы, которой ты научил себя, к свету в тебе, вряд ли можешь судить об истине и ценности этого курса. Таков постоянный призыв Иисуса: «Пожалуйста, не думайте, что вы понимаете этот курс. Позвольте мне научить вас ему. Не учите ему сами себя, полагая, что понимаете духовность, прощение или Бога, не говоря уже о ваших проблемах, но принесите мне свою вину, дабы вы могли отменить тени, препятствующие познанию света. Ибо тогда вина уйдет, позволив вам читать "Курс Чудес" посредством ви́дения Искупления в разуме, а не дуалистическими глазами особости, которыми вы использовали бы мои учения для укрепления веры в то, что вы находитесь здесь как тело и что разделение — это факт». (XI.5:1-3) У тебя есть одна проверка, верная, как Сам Бог, с помощью которой можно распознать, истинно ли то, чему ты научился. Если ты всецело свободен от страха любого рода и если все, кто встречается с тобой или даже думает о тебе, разделяют твой совершенный покой, тогда ты можешь быть уверен, что усвоил урок Бога, а не свой собственный. Если же всё это не так, значит, в твоем разуме есть темные уроки, которые причиняют боль и мешают тебе и всем, кто тебя окружает. Мы знаем, что усваиваем уроки Святого Духа по отмене вины («темные уроки» разума), не только по нашему ощущению покоя, но и по тому, что окружающие нас люди испытывают этот покой и отсутствие страха. Двойная направленность этой проверки отражает легкость, с которой мы можем обмануть себя, и в то же время трудность обмануть тех, кто живет и работает с нами. Некоторые студенты упоминают в связи с этим библейского Иисуса, поскольку окружающие его люди не были особо спокойны в его присутствии. Это было вызвано ощущением того, что его покой был не от мира сего, что он, по выражению апостола Павла, «превыше всякого ума» (Филиппийцам 4:7). Люди приходили в ужас от покоя, который они испытывали, ибо он угрожал существованию их эго, основанному на конфликте и нападении, и затем они гневались в целях защиты (T-6.V-B.1). Иными словами, прежде чем напасть на Иисуса, они разделили его любовь и покой, от которых их эго должно было их защитить. Опять же, дело не в том, что мы чувствуем себя лучше (чувство, которое легко может ввести нас в заблуждение), а в том, что другие замечают в нас что-то иное — мы чаще улыбаемся и наше чело безмятежно (У-чI.155.1:2-3), — даже если им не обязательно нравится то, что они испытывают. (XI.5:4-6) Отсутствие совершенного покоя означает лишь одно: ты думаешь, что не желаешь для Сына Божьего того, что желает для него Отец. Любой темный урок учит этому в той или иной форме. И каждый светлый урок, которым Святой Дух заменит темные уроки, тобой не принятые, учит тебя, что ты желаешь того же, что Отец и Его Сын. Наше решение противостоять Богу — это решение в пользу конфликта, свидетельством чему служат наша вина и возникший из нее мир особости. Это темные уроки, которые изнуряют нас и не приносят покоя. Однако, когда мы испытали достаточно боли, у нас наконец появляется мотивация позвать на помощь. Святой Дух отвечает Своими исполненными света уроками прощения, отражающими единство неразделенной Воли, которую мы разделяем с Богом и всеми Его Сыновьями. (XI.6:1-2) Не беспокойся о том, как ты можешь усвоить урок, столь совершенно отличный от всего, чему ты учил себя сам. Откуда тебе знать? Иисус не принижает нас, но по-доброму указывает на то, как мало мы можем понять, поскольку воспринимаем всё в рамках дуалистической системы мышления эго, основанной на разделении и особости. Нам нужно сначала признать свои ложные восприятия, прежде чем мы сможем усвоить уроки исправления и принять видение прощения нашего учителя. |
|||
|
| pro-svet |
Дата: Вторник, 09.12.2025, 21:13 | Сообщение # 8 Форум: ОБСУЖДЕНИЕ СТАТЕЙ | Тема: Путешествие по Тексту Курса Чудес, Кеннет Уопник |
|||
|
|
(I.4:1-3) Любое направление, которое вело бы тебя туда, куда не ведет Святой Дух, ведет в никуда. Всё, что ты отрицаешь из того, что Он знает как истинное, ты отрицаешь для себя, и потому Он должен научить тебя не отрицать этого. Отмена косвенна, как и действие. Святой Дух ведет нас назад в разум, а не дальше в мир. Любая система мышления, сколь бы святой она ни казалась, побуждающая нас просить Его решить проблемы здесь, в конечном счете приведет в никуда, потому что мир — это «нигде». Поскольку мы, полагающие, что находимся здесь, безумны, нам нужен Учитель, Который приведет нас туда, где на самом деле находится проблема — в разум, чтобы мы могли наконец освободиться от тирании безумия эго. Эта отмена является косвенной, потому что всё в мире косвенно и отражает лишь способность разума принимать решения. Наш мир — это всего лишь тень решения, уже принятого в пользу эго, — решения, которое всё еще принимается. Вот почему наше слушание Святого Духа тоже должно быть косвенным, отражая решение разума отпустить эго и выбрать Его своим Учителем — необходимый шаг, прежде чем мы пробудимся от сна и вернемся напрямую к Богу. (I.5:1-2) Поэтому Святой Дух должен начать Свое обучение, показав тебе то, чему ты никогда не сможешь научиться. Его послание не является косвенным, но Он должен ввести простую истину в систему мышления, ставшую столь искаженной и сложной, что ты не можешь увидеть: она ничего не значит. Мы не можем научиться тому, что разделение произошло, потому что этого никогда не было. Мы просто думаем, что это произошло, и безумное мышление разума достигает кульминации в безумии наших особых отношений как тел. Вот почему прощение, происходящее только в разуме, переживается в контексте этих безумных отношений тел, с которыми мы себя отождествляем. Именно это Иисус подразумевает под «косвенным»: использование тела для получения доступа к разуму, хотя суть его учения в том, что нет тела и нет (отделенного) разума. Как он скажет нам позже, нам нужны счастливые, мягкие сны, чтобы перенести нас из ночных кошмаров к радости пробуждения (T-27.VII.13). (I.5:3-4) Он просто смотрит на его основание и отвергает его. Но ты, не способный ни отменить то, что создал, ни избежать тяжкого бремени его тупости, лежащего на твоем разуме, не можешь видеть сквозь него. Наше отождествление с телом мешает нам видеть насквозь то, что мы создали, и осознать, что всё здесь — ничто. И хотя мир кажется стоящим подобно твердой гранитной стене перед истиной, Святой Дух видит его лишь как хрупкую завесу небытия, которая не скрывает ничего. Эго, являющееся ничем, боится того, что мы выберем Святого Духа, и это объясняет, почему более двух тысяч лет мир поклонялся телесному Иисусу: тому, кто пришел в мир, совершал деяния, пока был здесь, а затем ушел лишь для того, чтобы вернуться на облаках славы. Библия и христианская традиция сфокусировались на мире и теле, создав Иисуса, с которым нам комфортно. Истинный Иисус — мысль совершенной любви в разуме — слишком страшен, чтобы его принять, ибо это означает, что мы тоже являемся мыслью совершенной любви: факт, который отвергает основание вины («тяжкое бремя... тупости»), составляющее наше индивидуальное «я». (I.5:5) Оно обманывает тебя, потому что ты выбрал обмануть себя. Вина — это обман, гласящий, что мы грешные Сыны Божьи. Мир продолжает эту ложь, говоря нам, что мы — отделенные Сыны в теле. Все это время наша истинная Идентичность как Христа остается скрытой за решением разума верить в кошмарную сказку эго о разделении и особости: в грех, вину и страх. (I.5:6) Те, кто выбирает быть обманутым, будут лишь атаковать прямые подходы, потому что те, как кажется, посягают на обман и наносят по нему удар. Будучи сияющим символом Любви Небес, Иисус представлял собой прямой подход, и именно поэтому мир нападал на него, по крайней мере, в библейских повествованиях. Этот курс фактически содержит оба подхода: прямой в своем учении и косвенный в применении. Поскольку люди боятся его прямоты, «Курс Чудес» подвергается нападкам, часто со стороны своих же студентов, которые бессознательно атакуют его, искажая его послание. В самом деле, эти студенты совершают по отношению к нему величайшую несправедливость, поскольку меняют сказанное им, будучи уверенными: то, что они говорят от его имени, и есть то, что он говорит. Печальный результат заключается в том, что для них Курс учит противоположному тому, чему он призван учить. Их замешательство порождено страхом перед его простой истиной: разделения и мира никогда не было, а это значит, что их как индивидуумов тоже никогда не было. Повторим еще раз: поскольку прямота принципа Искупления столь ужасающа, ему необходимо учить косвенными путями через ежедневную практику прощения в наших взаимоотношениях. Ниже следует еще одно ясное утверждение темы о том, что сами по себе мы ничего не знаем: (XI.1:1-4) Однако самое существенное — научиться тому, что ты не знаешь. Знание — сила, и вся сила — от Бога. Ты, пытавшийся удержать силу для себя, «потерял» ее. У тебя все еще есть сила, но ты воздвиг столько всего между нею и своим осознанием ее, что не можешь ею пользоваться. Сила нашего разума принимать решения отражает вселюбящую силу творения, а не господство или подчинение, которые обычно характеризуют применение силы в мире. «Курс Чудес» говорит о двух наших функциях: на Небесах — творить; в мире — прощать, что осуществляется, когда мы выбираем Святого Духа своим Учителем. Эго пытается сохранить свою кажущуюся силу разделения, узурпируя Божью силу творить, притязая на то, чтобы сделать ее своей собственной, а затем призывая лжесотворенный мир в свидетели. Святой Дух, единственная истинная сила во сне, остается диссоциированным в разуме и, по сути, бессильным, пока мы не выберем заново, что означает выбор против эго. (XI.1:5) Всё, чему ты научил себя, делало твою силу всё более и более скрытой для тебя. Мы научили себя тому, что вина реальна, и использовали ее, чтобы скрыть силу Искупления правильного мышления. Мир скрывает вину, что удерживает нас еще дальше от воспоминания о способности разума выбирать. Мы злоупотребляем этой силой, когда ищем в мире любви и прекращения боли, укрепляя стратегию эго, направленную на отказ от разума (бездумность). (XI.1:6-7) Ты не знаешь, ни что это, ни где это. Ты создал видимость силы и демонстрацию мощи столь жалкой, что она непременно подведет тебя. Правительства стремятся делать это, создавая арсеналы власти — поддельную силу, ибо сила была в конечном счете украдена у Бога, а затем искажена в свою противоположность: любовь стала ненавистью, усиливая вину, которая при проецировании вовне провоцирует ответную атаку. Это лишь порождает страх и защиту, и дальнейшую потребность атаковать: порочные круги «вина—атака» и «атака—защита». Группы практикуют это, потому что это делают индивидуумы. В самом деле, такое злоупотребление силой присуще каждому живому существу, ибо каждая сущность здесь должна искать выживания вне себя и брать то, что ей нужно, даже ценой смерти. (XI.1:8-9) Ибо сила — это не кажущаяся мощь, и истина за пределами какой-либо видимости. Однако всё, что стоит между тобой и силой Бога в тебе, — это лишь твое обучение ложному и твои попытки отменить истинное. Нам нужно лишь взглянуть на систему мышления эго и осознать, что это не то, чего мы хотим. В резюме Уроков на тему Страшного Суда Иисус говорит о Втором Пришествии: «...услышать, как Голос за Бога провозглашает, что ложное ложно, а то, что истинно, никогда не менялось» (У-чII.10.1:1). Мы учимся этому, глядя на систему мышления эго и осознавая ее нереальность — условие для воспоминания истины принципа Искупления о том, что Любовь Бога к нам никогда не менялась. Что же тогда нужно делать в мире? Всё, что нам нужно сделать, — это вернуться в свой разум и выбрать снова: силу осознанности (памятования о разуме) вместо слабости бездумности. |
|||
|
| pro-svet |
Дата: Понедельник, 08.12.2025, 20:28 | Сообщение # 9 Форум: Беседка | Тема: ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ |
|||
|
|
Цитата Мир всё время отвлекает наше внимание; и мы даже не успеваем заметить, от чего именно. Франц Кафка Я бы сказал иначе: мы сами отвлекаем свое внимание на мир, чтобы не смотреть внутрь. И это можно осознать, если внимательно посмотреть. От чего отвлекаем? Один ответ уже был озвучен: от Источника, Бытия, Сатчитананды, Любви, Бога и т.д. Но этот ответ работает на определенном уровне, на высоком, когда ты уже можешь посмотреть внутрь и обнаружить Это. Большинство не могут: они не обнаруживают Источник, они натыкаются на что-то другое, явно не сатчитананду. Поэтому второй ответ: Мы отвлекаем внимание на внешнее, чтобы не контактировать с негативом (всё, что не есть сатчитананда) внутри, потому что это неприятно и мы не знаем, что с этим делать. Или не умеем. Можно и по-другому сказать: внутри мы обнаруживаем пустоту, недостаток Любви, и поэтому пытаемся заполнить этот пробел чем-то внешним. Вместо того, чтобы разобраться с внутренней проблемой. |
|||
|
| pro-svet |
Дата: Понедельник, 08.12.2025, 20:25 | Сообщение # 10 Форум: ОБСУЖДЕНИЕ СТАТЕЙ | Тема: Путешествие по Тексту Курса Чудес, Кеннет Уопник |
|||
|
|
Преподавание и обучение (In.1:1-2) Да, ты воистину благословен. Однако в этом мире ты этого не знаешь. Мы благословенны как дух, памятью о котором в нашем разуме является Святой Дух. Поскольку эго создало мир и тело, чтобы удерживать нас в постоянном состоянии забытья, мы не знаем нашей истинной благословенности как Сына Божьего. Вместо этого нашим воспринимаемым «я» стало убожество бытия детьми «зла, тьмы и греха» (У-чI.93.1:1). (In.1:3-5) Но у тебя есть средства, чтобы узнать это и увидеть совершенно ясно. Святой Дух пользуется логикой так же легко и хорошо, как и эго, за исключением того, что Его выводы не безумны. Они имеют прямо противоположное направление, указывая на Небеса так же ясно, как эго указывает на тьму и смерть. Средство для того, чтобы узнать, что мы благословенны, покоится в нашем разуме, который обладает силой выбрать Святого Духа своим Учителем. Он «пользуется логикой так же легко и хорошо, как и эго», тогда как наш ложный учитель использует свою логику (логику вины), чтобы держать нас вдали от правильного мышления — обители Святого Духа. Поступая так, эго побуждает нас взаимодействовать со Святым Духом в мире как тела. Как только мы это делаем, Он уже никак не может помочь нам вспомнить, что мы есть только разум, — а это худший страх эго и то, от чего оно защищается с помощью особых отношений. Тьма смерти тогда кажется единственной реальностью, в то время как Любовь Небес стала сном. (In.1:6-7) Мы много следовали логике эго и видели ее логические выводы. И, увидев их, мы осознали, что их нельзя увидеть нигде, кроме как в иллюзиях, ибо только там их кажущаяся ясность видится ясно. Сенсорный аппарат наших тел и мозг, интерпретирующий сенсорные данные, кажется, вносят ясность в безумный мир вины — логические выводы логики эго, — так что мы действительно верим, будто видим что-то в мире и можем найти в этом смысл. Например, мы думаем, что понимаем свои собственные мотивы и мотивы других людей, однако Иисус постоянно напоминает нам, что мы не можем ничего понять, поскольку используем устройства — тело, мозг и их использование памяти, — которые специально созданы для того, чтобы помешать нам понимать. Истинное понимание, говорит он нам, приходит при возвращении внимания к разуму: источнику проблемы (нашего ошибочного выбора), а также и ответа (нашего исправленного выбора). Наш учитель призывает нас: (In.1:8) Давай же теперь отвернемся от них и последуем простой логике, с помощью которой Святой Дух учит простым выводам, говорящим в пользу истины, и только истины. Можно сказать, что главная трудность Иисуса как нашего учителя состоит в том, чтобы убедить нас, что мы ничего не понимаем, и что когда мы стремимся понять «Курс Чудес» через дуалистические глаза эго, мы не поймем ничего. Курс в таком случае превратится лишь в еще одну защиту, которую эго использует в своем арсенале против выбора нашим разумом Бога. Иисус стремится убедить нас в том, что если мы действительно хотим учиться у него, нам нужно отказаться от логики вины и проекции эго и выбрать его простое чудо вместе с его простыми продолжениями истины прощения. (I.1:1) Если ты благословен, но этого не знаешь, тебе необходимо научиться тому, что так оно и есть. Мы не благословенны как отдельные личности — святые Сыны Божьи в теле, — но как разумы, выбравшие Учителя, Который напоминает нам о нашей Идентичности как Христа, нашем истинном благословении. (I.1:2) Знанию не учат, но условия для него должны быть обретены, ибо именно они были отброшены. Нас нельзя научить тому, Что мы есть, но мы можем научиться устранять препятствия для нашей памяти, обретая условия для нее: принимая Искупление, которое учит, что разделения никогда не происходило. Поскольку учиться напрямую у Святого Духа или нашего Я почти невозможно, так как страх потерять свою отдельную идентичность слишком велик, нам нужны косвенные доказательства нашего неразделенного состояния через повседневные отражения принципа Искупления — прощая наши особые отношения. Чтобы повторить этот важный момент: мы в ужасе от Любви Божьей и Искупления, которое отражает Ее неизменное Единство, ибо это означает, что наше индивидуальное, особое «я» — это иллюзия. Поэтому мы должны учиться выбирать Искупление такими способами, которые уменьшают наш страх. Эти способы составляют учебный класс Святого Духа — взаимоотношения, в которых одно тело, как кажется, взаимодействует с другим. По правде говоря, все обучение происходит в разуме, где мы взаимодействуем лишь с самими собой, однако, поскольку мы убеждены, что там кроется наша погибель (так было создано тело, чтобы лишить нас разума), нам нужно усвоить урок о том, что мы не отделены, с помощью косвенных средств. Это и есть спасение, которое предлагает нам прощение: (I.1:7–2:1) Если ты предлагаешь полное прощение, ты, должно быть, отпустил вину, приняв Искупление для себя и усвоив, что ты невиновен. Как бы ты мог узнать то, что было сделано для тебя без твоего ведома, если не делая того, что должен был бы делать, будь это сделано для тебя? Косвенное доказательство истины необходимо в мире, сотканном из отрицания и лишенном направления. Мы создали тело, чтобы отрицать свою вину, так же как вина была создана, чтобы отрицать Искупление. Мы настолько отождествлены с виной и телами, что слова о том, что они нереальны, слишком пугают; отсюда наша потребность в косвенном обучении. Мы узнаем, что мы прощены («то, что было сделано для тебя»), прощая других, еще не осознавая, что, поскольку идеи не покидают свой источник, мы прощаем только самих себя. Эти «малые шаги, которые Он [Бог] просит [нас] сделать к Нему» (У-чI.193.13:7), направляют нас к принятию Искупления — предпоследнему шагу к полному пробуждению от сна. (I.2:2) Ты осознаешь необходимость этого, если поймешь, что отрицать — значит принять решение не знать. Как мы видели в предыдущих главах, отрицание подразумевает, что мы когда-то знали, а это значит, что знание находится внутри нашего разума, даже если мы его отщепили и не осознаем его вечного присутствия. Признание этого факта будет мотивировать нас практиковать ежедневные уроки прощения, которые приведут нас обратно к знанию, которым мы и обладаем, и являемся. (I.2:3,6) Логика мира поэтому должна вести в никуда, ибо цель ее — ничто. ... Это безумный мир, и не преуменьшай степень его безумия. Вспомните похожее утверждение из главы 13: «Мир, который ты видишь, есть бредовая система тех, кого вина свела с ума» (T-13.in.2:2). На протяжении всего «Курса Чудес» Иисус призывает нас не преуменьшать огромность нашего вклада в систему эго. Более того, здесь он говорит нам не недооценивать степень безумия мира, что означает — не недооценивать степень нашего безумия, верящих, что мы живем в мире, который лишен смысла. Точно так же мы верим, что прощение, совершаемое телом, имеет смысл, потому что думаем, что существуем как тела, наряду с другими телами, которые нужно простить за их грехи. Иисус предостерегает нас от недостаточного понимания той степени, в которой мы отождествляемся с безумной системой мышления эго и миром небытия, возникшим из нее. Только благодаря такому пониманию мы сможем наконец выбрать здравомыслие той системы мышления, которой он нас учит. (I.2:7-8) Нет такой области твоего восприятия, которую оно бы не затронуло, и твой сон для тебя священен. Вот почему Бог поместил Святого Духа в тебя — туда, куда ты поместил сон. Иисус говорит не о мире или теле, а о разуме, в который мы поместили сон о разделении, когда заснули и прислушались к интерпретации эго «крошечной безумной идеи». Вот почему исправление Святого Духа также должно находиться в разуме. Вспомните из главы 2: «Ты должен изменить свой разум... Исправление уместно лишь на том уровне, где возможно изменение» (T-2.VI.3:4,6). Чтобы противостоять Его Присутствию — Искуплению, — эго разработало свою сложную систему мышления: отщепление своей тьмы вины от света Святого Духа, а затем отщепление разума от тела путем создания мира вины, в котором, как мы думаем, мы живем. По этой причине нам нужен Учитель, чтобы вести нас от всепроникающих снов об особости к Его счастливым снам о прощении, где безумие уступает место здравомыслию и любви. (I.3:8-9) В мире нет ничего, что научило бы его тому, что логика мира совершенно безумна и ведет в никуда. И все же в том, кто создал эту безумную логику, есть Тот, Кто знает, что она ведет в никуда, ибо Он знает всё. Здесь нет ничего, что могло бы научить нас тому, что мир безумен, ибо безумие знает только о безумии. Большинство систем мышления учат, что мир можно понять, а некоторые даже полагают логичным, что совершенный Бог создал несовершенный мир. Кроме того, эти учения направляют нас на поиски счастья здесь, что является лишь попыткой привнести здравомыслие в безумие. Эта уловка эго, однако, всегда будет терпеть крах, ибо истинное счастье приходит только тогда, когда безумие выносится к здравомыслию Святого Духа. Несмотря на наше решение покинуть правильное мышление и отождествиться с безумием эго, Тот, Кто знает всё, терпеливо ждет нашего выбора вернуться к Нему и Его разумному ответу. |
|||
|
| pro-svet |
Дата: Понедельник, 08.12.2025, 20:23 | Сообщение # 11 Форум: ОБСУЖДЕНИЕ СТАТЕЙ | Тема: Путешествие по Тексту Курса Чудес, Кеннет Уопник |
|||
|
|
Страх эго перед Искуплением – Диссоциация (VII.4:3-4) Диссоциация — это искаженный процесс мышления, посредством которого поддерживаются две системы убеждений, не могущие сосуществовать. Если свести их вместе, их совместное принятие становится невозможным. Если вы находитесь в затемненной комнате и включаете свет, тьма исчезает, что отражает тот же принцип упомянутой выше библейской строки: «...совершенная любовь изгоняет страх» (1 Иоанна 4:18). В присутствии любви, света и Бога страх, тьма и эго существовать не могут. Вот почему эго так отчаянно боится того, что мы выберем Святого Духа, и с помощью диссоциации упорно пытается удержать нас от сведения тьмы и света воедино. Его теперь уже знакомые шаги состоят в том, чтобы утвердить вину как реальность — грех тьмы есть факт, — а затем создать мир, чтобы изгнать нас еще дальше из собственного разума, в прямом и переносном смысле. (VII.4:5-6) Но если одно удерживается во тьме от другого, их разделение, как кажется, сохраняет их обоих живыми и равными в их реальности. Таким образом, их соединение становится источником страха, ибо если они встретятся, принятие должно быть отозвано от одного из них. Если мы вернемся в ту часть нашего разума, которая принимает решения, и выберем Святого Духа, эго исчезнет, поскольку его существование покоится исключительно на нашей вере в него. Если эта вера меняется, эго уходит; однако, пока мы отождествляемся с ним, мы верим, что если выберем Святого Духа, то исчезнем мы. Поэтому эго создает компромисс, в котором оба существуют в разуме, хотя и удерживаются порознь тем, что мы их диссоциируем. (VII.4:7-8) Ты не можешь иметь их обоих, ибо каждое отрицает другое. Врозь этот факт теряется из виду, ибо каждое в отдельном месте может быть наделено твердой верой. Когда мы держим эго отдельно от Святого Духа, мы верим в реальность разделения и мира, возникшего из него, тогда как внутренний мир прощения и Искупления, не говоря уже о самих Небесах, видятся иллюзиями. Вера не утверждает реальность, но она определяет то, чем мы считаем эту реальность. (VII.4:9-10) Сведи их вместе, и факт их полной несовместимости станет мгновенно очевиден. Одно уйдет, потому что другое увидят на том же месте. «То же место» — это разум, который не способен одновременно удерживать свет и тьму в осознании. Он может удерживать их обоих внутри себя, только если они расщеплены или диссоциированы; иными словами, если мы не осознаём, что существуют оба. Всё, что эго делает в физической вселенной, имеет единственной целью уберечь тьму от света, который попросту рассеял бы её своим сиянием. Поскольку это может произойти только в принимающем решения разуме, то до тех пор, пока мы остаемся вне разума (mindless), живя как тела, управляемые мозгом, эго находится в безопасности от любой отмены. (IV.10:1-2) Невинные и виновные совершенно неспособны понять друг друга. Каждый воспринимает другого подобным себе, что лишает обоих возможности общаться, поскольку каждый видит другого непохожим на то, как он видит себя. Если мы виновны, мы проецируем свою вину на других, видя их такими же (даже если сознательно верим, что невинны, введя себя в заблуждение мыслью, что успешно передали им свою вину). Точно так же, когда мы вспоминаем свою истинную невинность, мы не можем не видеть и других невинными. Проекция (и продолжение) создает восприятие. Общение между ними, таким образом, невозможно, ибо невинность и вина — это взаимоисключающие мысли, и они не могут встретиться, не говоря уже о том, чтобы сосуществовать в осознании. Они удерживаются порознь посредством диссоциации, выполняя цель эго по защите себя от Искупления. Общение, как мы видели, является важной темой в тексте и будет еще более выражено в главе 15. (IV.10:3) Бог может общаться только со Святым Духом в твоем разуме, потому что только Он разделяет знание того, что ты есть, с Богом. Страх эго состоит в том, что мы вспомним свою Идентичность как Сына Божьего. Оно пытается разорвать общение, которое присуще только правильному мышлению и духу. Эго заставляет нас верить, что мы можем общаться через тела, вербально и невербально, но это не общение, поскольку оно происходит между отдельными сущностями, что исключает любое истинное соединение. (IV.10:4-7) И только Святой Дух может ответить Богу за тебя, ибо только Он знает, что есть Бог. Всё остальное, что ты поместил в свой разум, не может существовать, ибо то, что не находится в общении с Разумом Бога, никогда не существовало. Общение с Богом есть жизнь. Без него ничто вообще не существует. Это предвосхищает важное утверждение в разделе «Законы хаоса»: «Нет жизни вне Небес» (T-23.II.19:1). Истинное общение — это жизнь, и она относится только к духу. Когда эго разрывает общение со Святым Духом посредством диссоциации, оно укрепляет свой выбор в пользу смерти. Оно выдумывает мир и тело, чтобы выразить этот выбор, гарантируя, что мы никогда не познаем жизнь. То, что эго называет жизнью, есть лишь «пародия» или «карикатура» на творение Божье (см. T-24.VII.1:11; 10:9), так же как и любовь, которую мы ищем через особость. (I.3:1) Ви́дение всегда направлено вовне. Это вновь утверждает принцип: проекция создает восприятие. Сначала мы смотрим внутрь — на вину эго или на Искупление Святого Духа, — а затем проецируем или продолжаем то, что сделали реальным внутри, видя это в мире и в самом деле полагая, что оно находится там. (I.3:2-5) Если бы твои мысли были всецело от тебя [т.е. от эго], созданная тобой система мышления была бы навеки темной. Мысли, которые разум Сына Божьего проецирует или продолжает, обладают всей той силой, которой он их наделяет. Мысли, которые он разделяет с Богом, находятся за пределами его веры, но те, что он создал сам, и есть его верования. И именно их, а не истину, он решил защищать и любить. Вера — это функция эго. В этом смысле на Небесах нет веры, есть только знание. Вера в реальность разделения поддерживается верой в вину, защищаемой верой в реальность физического мира, тела и нашего опыта здесь — всё это часть стратегии эго, призванной уберечь нас от того, чтобы разум выбрал свет вместо тьмы. Отождествившись с этой целью самосохранения (сохранения эго), наши умы продолжают защищать веру в разделение и индивидуальность, лелея особые отношения и полагая, что в них — спасение. Поступая так, мы держим скрытой истину о наших реальных отношениях с Богом. (I.3:6-7) Они [наши верования и мысли] не будут у него отняты. Но он может от них отказаться, ибо Источник их отмены находится в нем. Подводя итог: великий страх эго заключается в том, что мы можем отказаться от веры в него с помощью способности разума принимать решения. Чтобы убедиться, что этого никогда не произойдет, эго прибегает к диссоциации, отщепляя тьму от света. Оно заставляет нас верить, что наша единственная реальность — это омраченная вера в грех, вину и страх, и учит нас защищаться от страха, выдумывая мир и тело, в которых можно спрятаться. Так эго пытается удержать нас вдали от Святого Духа — Источника отмены эго. Святой Дух не нарушает свободу выбора нашего разума, и пока мы постоянно выбираем жизнь в мире тьмы, со страданием, являющимся ее неизбежным следствием, Он терпеливо ждет, пока мы не скажем: «Должен быть иной путь, иной Учитель, отличный от эго, Кто является Источником мысли». Это подводит нас к следующей важной теме преподавания и обучения. Иисус уже показал нам важность признания того, как мало мы понимаем и каким плохим учителем является эго — опора «я» на само себя. Оно причиняет нам боль, хотя и неоднократно твердит нам, что его особые отношения принесут нам счастье и избавление от боли. Теперь мы увидим, как часто Иисус говорит нам о том, как многого мы не знаем, и как важно для нас отпустить эго и выбрать его или Святого Духа в качестве нашего Учителя. |
|||
|
| pro-svet |
Дата: Воскресенье, 07.12.2025, 19:32 | Сообщение # 12 Форум: ОБСУЖДЕНИЕ СТАТЕЙ | Тема: Путешествие по Тексту Курса Чудес, Кеннет Уопник |
|||
|
|
Глава 14 — Обучение истине Введение Глава 14 подобна глотку свежего воздуха после почти непрестанного акцента на вине в 13-й главе, напоминая о еще одной музыкальной аналогии, на этот раз с Четвертой симфонией Бетховена. Это прекрасное произведение было написано между двумя симфоническими титанами — Третьей («Героической») и Пятой, что побудило композитора XIX века Роберта Шумана описать его как «стройную греческую деву между двумя скандинавскими богами». Это описание уместно и для нашей симфонии, учитывая интенсивное и насыщенное рассмотрение тем вины и особых отношений в главах 13 и 15, которые обрамляют более мягкие темы данной главы, переплетающиеся на протяжении всего нашего обсуждения: 1) преподавание и обучение — продолжение акцента главы 12 на важности обучения у нашего внутреннего Учителя; 2) взгляд на эго вместе со Святым Духом, главным образом в форме вынесения тьмы эго к Его свету; и 3) центральная тема Курса — прощение. Мы уже наблюдали, как язык Текста становится все более прекрасным по мере продвижения, и это продолжается в главе 14 в удивительном сочетании формы и содержания. В самом деле, содержание послания само по себе становится глубже, поскольку оно и его язык возносят нас на все более высокие уровни обучения и опыта. Как мы видели ранее, понимание ответа Святого Духа эго — вынесения тьмы иллюзий к свету истины — требует знания того, на что именно этот ответ дается; а именно — на то, что эго сначала диссоциировало (или отделило) иллюзию от истины. В свою очередь, в этом нет смысла, если мы сначала не признаем, как диссоциация служит защитой эго от послания Искупления, заставляя нас забыть свет прощения и отождествиться с тьмой вины. Мы начнем, как часто это делаем, с рассмотрения более чем знакомого принципа Искупления. Принцип Искупления Искупление, говоря просто, заключается в том, что разделения с Богом никогда не происходило. Это ответ Святого Духа на просьбу Сына дать Его истолкование «крошечной безумной идеи» о том, что мы могли бы быть отделены от нашего Источника. Его тихий ответ — это нежная улыбка, говорящая о том, что ничто не изменило совершенную любовь: «...ни единой ноты не выпало из песни Небес». (III.15:1-4) Не стремись оценить достоинство Сына Божьего, сотворенного Им святым, ибо это было бы оценкой его Отца и суждением против Него. И ты почувствуешь вину за это воображаемое преступление, которое никто в этом мире или на Небесах не мог бы совершить. Святой Дух учит лишь тому, что «грех» само-воцарения на престоле Бога взамен Него не является источником вины. То, что не может произойти, не может иметь и последствий, которых стоило бы бояться. Так Святой Дух растворяет в небытии нечестивую троицу эго: грех, вину и страх. Наше ошибочное суждение о Сыне Божьем основывалось на безумной вере в то, что мы фактически заменили Бога на престоле творения, отвергая Отца и Сына, подставляя на Их место нереальный мир лжетворений эго. Как же мы рады и благодарны, что ошибались! Ничего не случилось и ничто не изменило реальность, ибо мы остаемся навечно такими, какими нас сотворил Бог. (III.15:5-8) Будь покоен в своей вере в Того, Кто любит тебя и выведет тебя из безумия. Безумие может быть твоим выбором, но не твоей реальностью. Никогда не забывай о Любви Бога, Кто помнит о тебе. Ибо совершенно невозможно, чтобы Он мог когда-либо позволить Своему Сыну выпасть из любящего Разума, в котором тот был сотворен и где его обитель была утверждена в совершенном покое навечно. Внутри сновидения мы вольны верить в безумную мысль, что действительно можем быть отделены от нашего Источника, но это безумие никак не влияет на истину о том, что мы остаемся неделимой частью Бога. Иисус здесь представляет нам ответ Святого Духа на вопрос Сына Божьего: «Истинна ли крошечная безумная идея?» Его тихие слова так утешительны: «Как может часть Творца когда-либо быть отделена от Него и Его обители совершенной Любви и вечного покоя?» (IX.3:8-9) Бог не покинул Свой алтарь, хотя Его почитатели и воздвигли на нем иных богов. Храм все еще свят, ибо Присутствие, пребывающее в нем, есть Святость. Это еще одна отсылка к первой заповеди (Исход 20:3): «Да не будет у тебя других богов пред лицем Моим», обсуждавшейся в главе 10. Любящий ответ Иисуса состоит в том, что у нас не может быть никаких богов «пред Богом», потому что их не существует. Бог есть, и нет ничего иного, кроме Его живого и любящего Единства. Сон об идолах остается сном, не имеющим никакого влияния на реальность; Святость Бога и Христа не может быть запятнана иллюзиями. (VII.3:5-6) Для Бога незнание невозможно. Следовательно, это вовсе не точка зрения, а лишь вера в то, чего не существует. «Незнание» (unknowing) относится к системе мышления эго. Знание в «Курсе Чудес» приравнивается к Небесам, а его противоположностью является отрицание истины, или незнание. Утверждение, что «незнание невозможно», порождает великий страх в эго, потому что это ответ Святого Духа на вопрос о том, как мы вообще могли поверить в столь безумную систему мышления. Перефразируя Его мягкий ответ: «Эго — это иллюзия, и поэтому идея о том, что разделение могло произойти, невозможна». Это утверждение Искупления отрицает реальность всего, что не от Бога — то есть нашего отделенного «я», — а это означает, что нас как эго не существует. (VII.3:7) У незнающих есть только эта вера, и из-за нее они ошибаются насчет самих себя. Внутри сновидения мы вольны верить в ложь о самих себе, но эта свобода не дает нам силы сделать ложь реальностью. Эго — это вовсе не точка зрения, а просто несуществующая мысль. В ответ на этот принцип Искупления эго разрабатывает свой план, возвращающий нас к термину, который мы отмечали ранее: диссоциация, которую можно увидеть в расколе между квадратами «неверного мышления» и «правильного мышления» на схеме (см. Приложение). Как только Сын выбрал мысль о разделении, он становится эго и гарантирует, что никогда не изменит своего решения и не выберет свет, посредством отщепления (диссоциации) тьмы. Это представлено пунктирной линией, разделяющей разум. Тогда кажется, что тьма и свет сосуществуют, потому что мы обращаем внимание только на тьму, а диссоциированный свет покоится погребенным в разуме, как кажется, навсегда. Эго не может уничтожить свет, но у него есть сила заставить нас забыть его. Вина делает это возможным, как мы видели в главе 13, приводя к созданию мира в качестве вторичной защиты: где тьма мира покрывает тьму вины в неверном мышлении, которая, в свою очередь, скрывает свет Искупления в правильном мышлении. |
|||
|
| pro-svet |
Дата: Воскресенье, 07.12.2025, 19:12 | Сообщение # 13 Форум: ОБСУЖДЕНИЕ СТАТЕЙ | Тема: Путешествие по Тексту Курса Чудес, Кеннет Уопник |
|||
|
|
Заключение Мы завершаем параграфом, который подытоживает наше обсуждение этой главы, и в частности, что значит отпустить нашу вину. Он следует за параграфом, в котором говорится о нашей «виновной тайне» — о том, что мы разрушили Небеса. Затем Иисус говорит: (II.9) Дитя, это не так. Твоя «виновная тайна» — ничто, и если ты только вынесешь ее на свет, свет рассеет ее. И тогда не останется темного облака между тобой и памятью о твоем Отце, ибо ты вспомнишь Его невиновного Сына, который не умер, потому что он бессмертен. И ты увидишь, что был искуплен вместе с ним и никогда не был отделен от него. В этом понимании заключается твое воспоминание, ибо это признание любви без страха. На Небесах будет великая радость по поводу твоего возвращения домой, и эта радость будет твоей. Ибо искупленный сын человеческий — это невиновный Сын Божий, и признать его — твое искупление. Хелен очень нравился чудесный оборот речи в последней строке, который суммирует главную тему нашей симфонии: мы выбрали быть виновным сыном в распятии, и только когда мы признаем, от чего отказались, выбрав вину, мы сделаем иной выбор, осознав свою истинную Идентичность как невиновного Сына Божьего. Это наше спасение, и потому Иисус поет нам: «Ибо искупленный сын человеческий — это невиновный Сын Божий, и признать его — твое искупление». Мы признаем, что искуплены, искупая всех тех, на кого мы возложили черное облако вины. Когда свет, скрытый за тонкими завесами тьмы эго, высвобождается в мир, радость безраздельно царит в Сыновстве, пока мы, возлюбленный Сын Божий, возвращаемся в бессмертный дом, который никогда не покидали. |
|||
|
| pro-svet |
Дата: Вторник, 02.12.2025, 20:30 | Сообщение # 14 Форум: ОБСУЖДЕНИЕ СТАТЕЙ | Тема: Путешествие по Тексту Курса Чудес, Кеннет Уопник |
|||
|
|
Реальный мир Мы начнем с фразы, которая повторяется в несколько иной форме в прекрасном уроке Рабочей тетради: «Я чувствую сейчас в себе Любовь Господню» (W-pI.189): (VI.11:1-4) Есть свет, которого этот мир не может дать. Но ты можешь дать его, так как он был дан тебе. И по мере того как ты отдаешь его, он сияет, призывая тебя уйти из мира и последовать за ним. Ибо этот свет будет влечь тебя так, как ничто в этом мире не может. Этот свет и влечение к нему всегда внутри нас. Ранее мы обсуждали необычайное притяжение Любви Божьей; но почти столь же необычайна наша защита от нее. К счастью, когда мы ослабляем защиту и осознаем, какой любовью жертвуем, поклоняясь у окровавленной святыни эго (W-pII.12.4:2) — алтаря вины и убийства, — мы получаем всё большую мотивацию отпустить ненависть и выбрать любовь. Переживание света следует автоматически, поскольку затем он распространяется через нас, чтобы объять Сыновство как одно целое, напоминая Сыну Божьему, что он есть Сын Божий. (VI.11:5) И ты отложишь этот мир в сторону и найдешь другой. Этот другой мир — реальный мир, которого невозможно достичь, не отложив сначала в сторону свое «я». Наше сопротивление, рожденное страхом, — вот причина того времени, которое, как кажется, занимает этот процесс. Однако, когда мы понимаем, сколь тривиальна вина, которой мы дорожили, и какой это убогий суррогат того славно-невинного Я, которым мы являемся, время значительно сокращается. Кто в присутствии покоя станет постоянно выбирать конфликт? (VI.11:6-9) Этот другой мир сияет любовью, которую ты ему дал. И здесь всё будет напоминать тебе о твоем Отце и Его святом Сыне. Свет безграничен и разливается по этому миру в тихой радости. Все те, кого ты привел с собой, будут сиять на тебя, а ты будешь сиять на них в благодарности за то, что они привели тебя сюда. Иисус имеет в виду святые встречи и практически бесконечные возможности, которые предоставляет нам мир. Все люди — те, кого мы судим как хороших, и те, кого как плохих, — являются подходящими объектами для проекции нашей вины. Эти особые отношения любви и ненависти становятся учебными классами, шансами для нас заглянуть внутрь и увидеть вину, чтобы вместо нее мы могли выбрать свет. И выбранный нами свет сияет по всему разуму Сына Божьего, призывая тех, кого всё еще влечет тьма, выбрать заново. (VI.11:10) Твой свет соединится с их светом с силой столь неотразимой, что он выведет остальных из тьмы, когда ты посмотришь на них. Свет прощения внутри нас выводит других из их тьмы вины не с помощью магии, а через чудо его прохождения через нас, взывая к свету в разумах Сына Божьего, как бы говоря: «Свет, который я выбрал, — это тот же свет, что и в тебе, и который ты теперь можешь выбрать». Мы не делаем ничего иного; как не делает и Иисус. Его свет — это ослепительный свет разума, который самим своим присутствием взывает к нам и говорит словами, которым мы вторили выше: «Выбор, который сделал я, находится также и внутри тебя. Бери столько времени, сколько хочешь, но зачем ждать Небес? Зачем откладывать избавление от этого страдания, когда ты можешь обладать покоем Божьим вечно?» Теперь мы обратимся к началу раздела «Достижение реального мира»: (VII.1:1-7) Сядь тихо и посмотри на видимый тобою мир, и скажи себе: «Реальный мир не таков. В нем нет зданий и нет улиц, где люди ходят одинокие и разделенные. Там нет магазинов, где люди покупают бесконечный список вещей, которые им не нужны. Он не освещен искусственным светом, и ночь не наступает в нем. Там нет дня, который светает и меркнет. Там нет утраты. Там нет ничего, кроме того, что сияет, и сияет вечно». Мир, который мы видим, состоит из раздельных форм, дифференцированных реальностей, освещенных искусственным светом, к которому относятся не только электрические лампочки, но и само солнце, — и ничто из этого не реально, потому что ничто во вселенной не является неизменным или вечным. Реальный мир — это состояние разума, когда мы наконец знаем, не просто интеллектуально, а на опыте, что мы находимся за пределами сна эго об особых нуждах и особых отношениях, безоговорочно выбрав Искупление. Система мышления эго исчезнет, как и верный разум, оставив лишь мгновение до того, как то «я», которого никогда не было, растворится в Я, Которое было всегда. Реальный мир отражает реальность Единства Небес. В этом благословенном состоянии все является единым, но не в том смысле, что нет «я» — ведь, в конце концов, есть «я», которое смотрит на это, — а в том смысле, что «я» видит нереальность мира, понимая, что Сын Божий был единым в безумии, так же как он единый в вечном здравомыслии Бога. Это индивидуальное выражение Последнего Суда. Здесь не существует истинного разделения, и мы остаемся в конце пути лишь на мгновение. Легко понять, почему это так пугает. «Я» исчезло как независимая, отделенная сущность — существование, которое чувствовало себя как дома в иллюзорном мире разделения и вины, но которому нет места в отражении Целостности Небес. (VII.2:1) Мир, который ты видишь, необходимо отрицать, ибо видение его стоит тебе иного вида зрения. В главе 12 мы говорили об отрицании отрицания истины (T-12.II.1:5). Мир отрицает истину, и потому его необходимо отрицать — не в смысле вызванного страхом вытеснения, а в признании простого факта его иллюзорной природы. Как наш учитель, Иисус должен мотивировать нас понять, что мы теряем, выбирая мир вины, описанный в начале этой главы. «Действительно ли это тот мир, которого ты хочешь?» — спрашивает он, ожидая нашего ответа, в котором мы попросили бы его видение заменить ошибочное восприятие истины. (VII.2:2-4) Ты не можешь видеть оба мира, ибо каждый из них предполагает разный вид видения и зависит от того, чем ты дорожишь. Видение одного возможно, потому что ты отверг другой. Оба не истинны, но каждый будет казаться тебе реальным в той мере, в какой ты им дорожишь. Дорожим ли мы виной, исходящей от нашей индивидуальности, или Искуплением, исходящим от живого Единства Бога? Помни, у мира нет реальности вне веры нашего разума в него. Когда мы забираем эту веру, мир исчезает, как и система мышления, бывшая его фундаментом. Выбор учителя разумом определяет мир, который мы желаем воспринимать — мир видения или мир осуждения: проекция порождает восприятие. (VII.2:5) И всё же сила их не одинакова, потому что их подлинное притяжение для тебя не равноценно. То, что мы вложили в свое особое «я», не равноценно огромному притяжению Любви к Любви: Любви Христа к Его Отцу и Любви Отца к Его Сыну. Мы потратили огромное количество энергии на обучение системе мышления, которая говорит нам, что у нас есть сила отрицать всемогущее притяжение любви. В самом деле, ближе к концу текста Иисус говорит нам, что мы никогда не должны сомневаться в силе своей способности к обучению, ибо нам нужно лишь взглянуть на то, чему мы себя научили: «Ибо твоя способность учиться достаточно сильна, чтобы научить тебя, что твоя воля — не твоя собственная, твои мысли не принадлежат тебе, и даже ты — некто другой» (T-31.I.3:6). Опять же, несмотря на наше сильное влечение к этой системе мышления, она не может противостоять силе разума выбрать Любовь Святого Духа, которая помогает нам разучиться всему, чему научило нас эго. (VII.4:1-4) Но реальный мир обладает силой коснуться тебя даже здесь, потому что ты его любишь. И то, что ты зовешь с любовью, придет к тебе. Любовь всегда отвечает, будучи не в силах отказать зову о помощи или не услышать крики боли, что поднимаются к ней из каждой части этого странного мира, который ты создал, но которого не хочешь. Всё, что тебе нужно, чтобы отдать этот мир в радостный обмен на то, чего ты не создавал, — это готовность узнать, что созданный тобой мир ложен. Мы должны быть готовы узнать, что мир, который мы создали, ложен и является хранилищем всей боли и страданий; только тогда он исчезнет, потому что он удерживался на месте нашим желанием его, которое привело к нашей вере в его реальность. Если мы признаем, чего нам стоило это желание, мы легко отпустим его. И когда мы это сделаем, реальный мир, являющийся принятием разумом Искупления, сможет воссиять, и его любовь невозможно будет сдержать. В этот момент, как мы видели, Бог склонится и вознесет нас обратно к Себе, положив конец миру в радостном свете славы, который мягко растворяет тьму, возвращая нас к Его вечной Любви. |
|||
|
| pro-svet |
Дата: Вторник, 02.12.2025, 19:56 | Сообщение # 15 Форум: ОБСУЖДЕНИЕ СТАТЕЙ | Тема: Путешествие по Тексту Курса Чудес, Кеннет Уопник |
|||
|
|
Чудо – Святое мгновение – Счастливый сон Чудо — это название, которое Курс дает процессу прощения, нашему выбору счастливых снов, позволяющих нам отпустить эго. Мы кратко обсуждали, как эго использует время, чтобы сохранять прошлое, настоящее и будущее едиными, прочно укореняя их в нашей вере в реальность вины. Мы возвращаемся к этой ключевой идее в контексте святого мгновения, которое отменяет этот тюремный аспект времени: (IV.7:1-4) Очевидно, что восприятие времени Святым Духом — полная противоположность восприятию времени эго. Причина столь же ясна, ибо они воспринимают цель времени как диаметрально противоположную. Святой Дух толкует цель времени как устранение нужды во времени. Он рассматривает функцию времени как временную, служащую лишь Его обучающей функции, которая временна по определению. Для эго время — главный союзник в его войне против Сына Божьего. Сделав сначала грех, вину и страх реальными, оно проецирует их из разума, чтобы породить мир времени — прошлого, настоящего и будущего, — в котором оно укореняет нас, отрицая всякую память о разуме и его решении в пользу эго. Святой Дух, с другой стороны, использует время как средство, чтобы вернуть нас в разум, где мы можем выбрать положить конец правлению эго навсегда. Таким образом, мир временности становится временным (если воспользоваться игрой слов Курса) средством, ведущим нас к вечности. (IV.7:5-7) Поэтому Он делает упор на единственном аспекте времени, который может простираться в бесконечность, ибо «сейчас» — это наиболее близкое подобие вечности, которое предлагает этот мир. Именно в реальности «сейчас», без прошлого или будущего, лежит начало признания ценности вечности. Ибо только «сейчас» — здесь, и только «сейчас» предоставляет возможности для святых встреч, в которых можно найти спасение. Это «сейчас» и есть святое мгновение, в котором тот, кто принимает решения в разуме, выбирает против нечестивой троицы эго — основы всего времени. Освободившись от этого ужасного ярма, наши умы свободны выбрать вневременную Любовь Святого Духа, которая отражается в ежедневных выражениях прощения. Эти «святые встречи, в которых можно найти спасение», являются предвестниками нашего воспоминания о вечной и бесконечной Любви нашего Источника. (VI.4:8) Но поступая так [следуя водительству эго], ты соединяешь прошлое и будущее и не позволяешь чуду, которое могло бы вмешаться между ними, освободить тебя, чтобы ты родился заново. Иисус не впервые говорит о «рождении свыше» (известная строка из Евангелия от Иоанна, 3:3,7) — концепции, используемой здесь совсем иначе, чем в ее более традиционном употреблении фундаменталистами или евангелистами. Быть «рожденным свыше» (родиться заново) — это процесс. Мы смотрим на первое рождение — выбор эго, — осознавая ошибку, состоящую в том, что мы сделали вину реальной; это решение заморозило время в своих полных ненависти цепях проекции. Признавая теперь, какими несчастными сделал нас наш выбор, мы выбираем чудо и «рождаемся заново». Следует отметить, что, хотя время по своей сути нелинейно, здесь оно рассматривается линейно, чтобы описать процесс изменения в терминах, отражающих наш опыт жизни в мире времени в качестве тел. (VI.5:1-4) Чудо позволяет тебе видеть брата без его прошлого и тем самым воспринимать его рожденным заново. Все его ошибки — в прошлом, и, воспринимая его без них, ты освобождаешь его. А поскольку его прошлое — твое, ты разделяешь это освобождение. Не позволь ни одному темному облаку из своего прошлого скрыть его от тебя, ибо истина лежит лишь в настоящем, и ты найдешь ее, если будешь искать ее там. Здесь мы снова видим тему поиска и нахождения. Мы взяли темное облако вины разума, говорящее, что мы согрешили в прошлом, и, проецируя его на других, обвиняем их в их прошлых грехах. Это позволяет нам чувствовать себя оправданными в нашей ненависти и в избегании присутствия нашего брата, отягощенного грехом, говоря: «Посмотри, что ты наделал. Ты заслуживаешь изгнания и наказания!» Мы никогда не говорим: «Посмотри, что я наделал». Чудо исправляет это безумие, помогая нам найти невинность, которую мы на самом деле ищем, глядя сквозь «грехи» нашего брата на отраженную истину Христа, которую мы разделяем. (VI.5:5-7) Ты искал ее [истину] там, где ее нет, и потому не нашел. Учись же искать ее там, где она есть, и она озарит видящие глаза. Твое прошлое было создано в гневе, и если ты используешь его для нападения на настоящее, ты не увидишь свободы, которую содержит настоящее. Хотя этот термин не используется вплоть до 15-й главы, Иисус описывает святое мгновение, в котором мы выбираем Святого Духа вместо эго. Это освобождает нас из тюрьмы прошлого, настоящего и будущего — разделения и гнева — и позволяет нам найти истину настоящего в Искуплении и прощении. (X.5:1-2) Решись же быть не таким, каким ты был. Не используй никаких отношений, чтобы удерживать себя в прошлом, но с каждыми из них каждый день рождайся заново. Иисус говорит нам: «Практикуй прощение ежедневно и смотри, как ты неправильно используешь своих братьев, а затем выбирай заново. Выбирая святые отношения вместо особых, прошлое исчезнет, и ты воистину родишься заново». (X.5:3-5) Минуты, и даже меньше, будет достаточно, чтобы освободить тебя от прошлого и с миром предать твой разум Искуплению. Когда каждый будет желанным для тебя, как ты хотел бы быть желанным для своего Отца, ты не увидишь в себе вины. Ибо ты примешь Искупление, которое сияло внутри тебя всё то время, пока тебе снилась вина, а ты не желал заглянуть внутрь и увидеть его. Вина — это то, что скрывает Искупление, ибо, веря, что вина реальна в мире и что греховное прошлое людей заслуживает наказания, мы сохраняем систему мышления эго о разделении. Мы неоднократно обращали внимание на акцент Иисуса на цели. Крайне важно понять, что цель вины и нападения — удерживать любовь на расстоянии, ибо только тогда у нас появится мотивация сделать иной выбор, усвоив, что мы никогда не найдем любовь в мире эго. Вот почему прощение («земная форма любви» [W-pI.186.14:2]) должно стать объектом нашего устремления. Мы должны осознать, почему мы так мотивированы критиковать и наказывать, разделять людей на высшие и низшие группы и искать особой любви вместо реальной. Как только мы поймем цену — для нас — исключения за счет всеохватности Святого Духа, мы непременно выберем заново. Эта же тема повторяется в контексте счастливого сна — впервые в нашей симфонии появляется эта концепция. Верно-мысленная сторона схемы содержит ряд слов: прощение, святое мгновение, святые отношения, счастливый сон и т.д., которые фактически синонимичны, и многие из них появляются в этой главе. (VII.9:1) Сначала тебе приснится покой, а затем ты к нему пробудишься. Нас учат гораздо позже (T-27.VII.13), что Святой Дух не пробуждает нас внезапно. Страх потери нашего индивидуального «я» настолько велик, что путешествие не может идти напрямую от кошмаров к реальности. Нам нужны маленькие и мягкие шаги — счастливые сны, которые приходят в разум, принимающий решения, когда он выбирает верного Учителя; эти сны мирно возникают в нашей ежедневной практике прощения. Они гарантируют, что нас не ошеломит ужас нашей вины и не ввергнет в панику славная природа совершенного единства любви, в котором не может существовать никакой особости. (VII.9:2-6) Твой первый обмен того, что ты создал, на то, чего ты хочешь, — это обмен кошмаров на счастливые сны любви. В них кроется твое истинное восприятие, ибо Святой Дух исправляет мир снов, где находится всё восприятие. Знание не нуждается в исправлении. Но сны любви ведут к знанию. В них ты не видишь ничего пугающего, и потому они — то приветствие, которое ты предлагаешь знанию. Говоря о счастливых снах, Иисус не имеет в виду внешнее. Речь не о том, чтобы жить более счастливо в мире. Счастливые сны случаются только в разуме, потому что не существует ничего, кроме разума. Они исправляют полные страха кошмары эго о грехе, вине, ненависти и страдании, выражая святое мгновение, когда мы выбираем прощение вместо нападения. Решаясь на чудо, мы признаем, что проблема в наших отношениях — это мы, а не другие; дело в вине, которую мы возлагаем на мир, независимо от того, что он сделал или не сделал. Это мгновение, опять же, и есть счастливый сон, исцеленное восприятие, являющееся средством для достижения нашей цели: реального мира, который есть переход от снов прощения к пробуждению в Божьем мире знания. (VII.9:7-8) Любовь ждет радушного приема, а не времени, и реальный мир — это лишь твой радушный прием того, что было всегда. Поэтому в нем звучит зов радости, и твой радостный отклик — это твое пробуждение к тому, что ты не терял. По истине, в мире нечего делать, ибо решение в пользу любви принимается только в разуме, который находится вне времени. Таким образом, чудо, святое мгновение и счастливый сон также находятся вне времени. Причина, по которой мы воспринимаем процесс выбора любви как столь длительный и требующий усилий, заключается в том, что пробуждение от сна индивидуальности — это не радостная мысль: мы не хотим пробудиться в реальности, в которой это «я» больше не существует. Мы должны двигаться медленно, чтобы процесс пробуждения стал по-настоящему радостным опытом. Как скажет нам Иисус, когда мы наконец перейдем в реальный мир (кстати, он не имеет в виду смерть): «Ты подумаешь в радостном изумлении, что ради всего этого ты ничем не пожертвовал!» (T-16.VI.11:4). По эту сторону моста мы воспринимаем процесс прощения как отказ от всего, ибо это отказ от самих себя. Если отложить на мгновение необходимость отпустить наши иллюзии, сны и ценности, реальный мир требует, чтобы мы отпустили величайшую ценность из всех: наше уникальное особое «я». Поэтому мы должны осознать, кем мы себя считаем, и тогда мы увидим, что на самом деле ничем не жертвуем. Суть нашей идентичности — это ужасный опыт вины, черная жижа застывшей мысли о том, что мы уничтожили Бога. Мы должны осознать, что именно это мы и теряем. Подобно леди Макбет, мы отчаянно пытаемся заглушить свое зловоние различными духами и ароматами — буквально и фигурально, — но наш грех пахнет ужасно! Этот гнилостный запах — наша идентичность, и мир был создан, чтобы скрыть ужасающую мысль о том, что мы — те, кто разбил Небеса. Представьте чудовищность этой веры и то бремя, которое она на нас возлагает. Мир, кажется, облегчает это бремя, потому что перекладывает вину на других, начиная с наших родителей, оставляя нас беспомощными, невинными детьми. Отождествляясь с кажущейся невинностью младенцев, мы не хотим видеть ужас того, что таится под поверхностью этих «невинных созданий», пока они не достигнут возраста «ужасных двухлеток», и тогда их своевольный эгоизм становится слишком очевидным. Поскольку реальный мир — это то, что мы должны приветствовать и чего должны по-настоящему хотеть, нам нужны маленькие шаги святого мгновения, чтобы выбрать чудо, ведущее к счастливым снам. Реальный мир — это предпоследний шаг этого процесса, который завершается «последним шагом» Бога, где эго и его мир исчезают полностью. Глава 13 представляет наше первое глубокое обсуждение реального мира, и теперь мы переходим к некоторым описательным отрывкам этой чудесной фазы нашего путешествия. |
|||
|
| pro-svet |
Дата: Понедельник, 01.12.2025, 13:35 | Сообщение # 16 Форум: ОБСУЖДЕНИЕ СТАТЕЙ | Тема: Путешествие по Тексту Курса Чудес, Кеннет Уопник |
|||
|
|
Прощение (III.8:4-7) Ты найдешь это место истины, когда увидишь его в своих братьях, ибо хотя они могут обманывать себя, как и ты, они жаждут величия, которое пребывает в них. И воспринимая его, ты будешь приветствовать его, и оно станет твоим. Ибо величие — это право Сына Божьего, и никакие иллюзии не могут удовлетворить его или спасти его от того, чем он является. Только его любовь реальна, и он будет доволен только своей реальностью. Мы все похожи в том, что верим лжи эго, поддаваясь самообману особости, в то же время жаждая величия Того, Кто мы есть как Христос. Когда мы вспомним наше Я — единого Сына Божьего (что мы непременно сделаем, когда простим), — станет непостижимым, как мы вообще могли выбрать довольствоваться чем-то меньшим, чем совершенная любовь. Видеть сквозь иллюзии эго о разделении истину в другом — это способ вспомнить реальность, которую мы разделяем со всем Божьим творением. (III.9:1-2) Спаси его от его иллюзий, чтобы ты мог принять величие твоего Отца в покое и радости. Но никого не исключай из своей любви, иначе ты будешь скрывать темное место в своем разуме, где Святому Духу не рады. Понимание проекции делает вышеприведенный отрывок ясным, что совершенно необходимо, если мы собираемся успешно работать с этим курсом. Конечный смысл проекции, согласно «Курсу Чудес», заключается в том, что вне нас нет ничего, кроме того, что мы туда поместили. Всё, что мы видим глазами тела, — это не более чем смещение мыслей, которые выбрал наш разум. Если мы говорим: «Вот Сыновство: те, кого я люблю и с кем отождествляюсь, и те, кого я ненавижу и кто заслуживает наказания», — мы признаем, что раскол, который мы воспринимаем в Сыновстве, есть проекция раскола, который мы сделали реальным в своем разуме. Воспринимая определенных Сыновей Божьих как не подлежащих искуплению, мы говорим это о самих себе. Другими словами, в разуме есть темные краеугольные камни вины, которые говорят, что, поскольку мы предали Бога и разрушили Его Небеса, мы являемся обителью зла, тьмы и греха — первоначальными злодеями, которые должны быть преданы суду и уничтожены. Однако, вместо того чтобы заглянуть внутрь и увидеть ужасающую вину, которую мы создали, мы проецируем ее и видим в других, делая принятие величия единого Сына Божьего невозможным. Мы проецируем свою вину постоянно — дома, на работе, повсюду. Есть люди, которые нам нравятся, и те, кого мы презираем. Безусловно, у всех нас есть свои предпочтения, но когда мы оправдываем их, они становятся инвестициями в особость. Это беда, ибо так мы истолковываем разделение, которое видят наши глаза, как факт, рационализируя это толкование и действуя на его основе. Крайне важно понять, что проекция порождает восприятие: всё, что мы воспринимаем, есть проекция разума, краеугольный камень вины, который мы не хотим видеть, а это означает, что мы не хотим, чтобы он был рассеян. Вместо того чтобы заглянуть внутрь — что автоматически исцелило бы вину, которая сохраняется благодаря тому, что мы ее не видим, — мы проецируем. Мы исключаем определенных людей из своей любви, потому что верим, что зло находится вовне, никогда не замечая зла, которое, как мы втайне верим, находится внутри нас. Практичность этого курса заключается в нашей жизни без вины. Нам нужно быть честными с самими собой и сказать: «Да, это то, что я делаю. Есть особые части Сыновства, которые я хочу исключить из любви». Это не означает, что мы должны проводить время со всеми — мы говорим только о содержании, а не о форме, — но просто о том, что каждый должен быть частью нашей любви, иначе никто ею не является. Нам нужно помнить, повторюсь, что вовне нас нет ни человека, ни вещи, кроме того, что мы туда поместили. Мы проецируем вину, потому что не хотим, чтобы разум исцелился от нее. Наше извращенное безумие требует, чтобы мы желали эго и чтобы его система мышления разделения оставалась навечно, а кто-то другой платил цену за наш грех. (III.9:3-4) И так ты исключишь себя из Его целительной силы, ибо, не предлагая всецелой любви, ты не будешь исцелен полностью. Исцеление должно быть столь же полным, сколь и страх, ибо любовь не может войти туда, где есть хоть одно пятнышко страха, портящее оказанный ей прием. Это предвосхищает строку в конце текста: «…не осталось ни единого пятна тьмы, скрывающего лик Христа от кого бы то ни было» (T-31.VIII.12:5). Любовь — это совершенное Единство и целостность. Если мы любим лишь определенные части Сыновства, а не каждую часть, мы используем пятна страха и вины эго, чтобы исключить память о Небесной любви, которую Иисус хранит для нас в нашем верном разуме. Проекция порождает восприятие: то, что мы воспринимаем вовне, есть проекция того, что мы сначала восприняли внутри. Если мы заглядываем внутрь и видим грех и вину, мы не можем не отрицать лик Христа (то есть истинный лик невинности) во всех наших братьях. Эта центральная тема повторяется семь разделов спустя, в прямом опровержении призыва эго к особости: (X.11:1-4) Ты не можешь вступить в реальные отношения ни с одним из Сыновей Божьих, если не любишь их всех и в равной степени. Любовь не является особой. Если ты выделяешь часть Сыновства для своей любви, ты налагаешь вину на все свои отношения и делаешь их нереальными. Ты можешь любить лишь так, как любит Бог. Бог любит в совершенном единстве, без исключений, потому что на Небесах нет отдельного существа, которое можно было бы исключить. Опять же, Иисус говорит с нами во сне о содержании, а не о форме, о мышлении разума, а не о поведении тела. Поскольку Сын Божий един, выбрать вину для себя — значит выбрать ее для всех Божьих Сыновей, превращая присущие им святые отношения в особые отношения, в которых любовь намеренно исключается из-за того, что мы безумно дорожим мыслью эго о разделении. (X.11:5) Не ищи любви, отличной от Его любви, ибо нет любви, кроме Его. Урок Рабочей тетради «Нет любви, кроме Божьей» (W-pI.127) также утверждает это. На данном этапе нашего путешествия, учитывая наш страх, мы не можем любить как Бог, и все же это тот идеал, к которому ведет нас Иисус: чтобы наша любовь объяла всех людей, как это сделала его любовь. Кстати, именно так мы узнаём, что Евангелия были написаны о спроецированном образе Иисуса, поскольку ясно, что библейская фигура не любит всех людей, несмотря на некоторые его слова. Внимательное чтение текстов Писания обнаруживает человека, созданного по образу и подобию особой любви, ибо он любит лишь определенных людей и группы, а не всех. Любить без исключений очень трудно, мягко говоря, и нам не нужно оправдывать, одухотворять или отрицать свои страхи перед любовью, а также чувствовать вину. Простое признание своей защитной позиции помогает вынести тьму этого страха к прощающему свету Иисуса. Мы смотрим открытыми и беззащитными глазами на то, как мы принимаем эго, и говорим Иисусу: «Я слишком боюсь любить так, как ты, потому что часть меня верит, что я потеряю свое особое "я"». «Малая толика готовности» выразить (to express, показать) свое сопротивление любви — это всё, что ему нужно от нас, чтобы мы исцелились. (X.11:6-7) Пока ты не признаешь, что это истинно, ты не будешь иметь понятия о том, что такое любовь. Никто из тех, кто осуждает брата, не может видеть себя невиновным и пребывающим в покое Божьем. Поскольку мы не хотим быть невиновными и пребывать в Божьем покое, мы гневаемся. Как сказано в «Руководстве», гнев подобен завесе, опускающейся на лик Божьего покоя и блокирующей любое осознание его (M-20.3-4). И поэтому мы осуждаем, нуждаясь в «козлах отпущения», которые станут получателями наших проекций. Это подтверждает реальность вины, которая остается в нашем разуме, хотя мы ее не осознаем. Конечно, ничего не приобретается, кроме иллюзии — магической веры в то, что мы избавились от нашей вины. Затем, стремясь оправдать свои мысли нападения, мы находим других — десятки, сотни или сотни тысяч, — чтобы они согласились с нашим суждением о злодеях, чувствуя себя в вечной безопасности, ибо на вину в нашем разуме никогда не придется смотреть. Фактически мы будем думать: «Какая вина, какой разум? Проблема в них, а не в нас». А те, с кем мы объединяемся в нападении на других, становятся нашими партнерами по любви, особыми союзниками в войне против Бога. Поэтому Иисус побуждает нас пересмотреть свои убеждения и признать, что любовь можно найти только внутри, где Сыновство соединено как одно. Как мы прочитаем через несколько глав: «Разумы соединены, тела — нет» (T-18.VI.3:1). Теперь Иисус призывает нас воззвать ко всем нашим братьям в память о единстве невиновного Сына Божьего: (VI.8:2-7) Протяни руку всем своим братьям и коснись их прикосновением Христа. В твоем вневременном союзе с ними — твоя непрерывность, нерушимая, ибо она всецело разделена. Невиновный Сын Божий есть только свет. В нем нигде нет тьмы, ибо он целостен. Призови всех своих братьев свидетельствовать о его цельности, как я призываю тебя соединиться со мной. У каждого голоса есть партия в песни искупления, гимне радости и благодарения за свет Творцу света. Ключом к этому вдохновляющему отрывку является его всеохватность. Такие слова, как все, союз, нерушимая непрерывность, всецело, целостный и цельность, отражают недвусмысленное послание Иисуса о том, что мы должны простить каждого члена Сыновства без какого-либо исключения: простить одного — значит простить всех, так же как напасть на одного — значит напасть на всех. Свет тотален, как и тьма, и вине нет места в Сыновстве, которое Бог сотворил единым с Ним. Любящие слова Иисуса просят нас любить так, как любит он, призывая наших братьев вспомнить свет, как он призывает нас. Наш учитель продолжает восторженно призывать нас разделить его видение всеобъемлющего света Христа: (VI.10:1-6) Дитя Света, ты не знаешь, что свет — в тебе. Но ты найдешь его через его свидетелей, ибо, дав им свет, они вернут его тебе. Каждый, кого ты видишь в свете, приближает твой свет к твоему осознанию. Любовь всегда ведет к любви. Больные, просящие любви, благодарны за нее, и в своей радости они сияют святой благодарностью. И это они предлагают тебе, подарившему им радость. Поскольку наш неверный и верный разум нам неведомы, мы получаем доступ к их присутствию, видя наши проекции или продолжения (extensions). Учась смотреть сквозь наши проекции вины, мы способны видеть наших братьев в свете, распознавая тем самым его продолжение из света внутри: любовь, призывающая саму себя, от самой себя, чтобы быть самой собой, — сущность прощения. Забирая свои проекции из мира, мы позволяем разуму выбрать заново: выбирая свет вместо тьмы, любовь вместо ненависти и единство вместо разделения. Это выбор, который исцеляет, ибо отмена болезни вины освобождает наших братьев и нас самих, оставляя наши соединенные разумы в радостном состоянии покоя и благодарности. (IX.5) Не возлагай на него его вину, ибо его вина кроется в его тайной мысли, что он сделал это с тобой. Станешь ли ты тогда учить его, что он прав в своем заблуждении? Идея, что невиновный Сын Божий может напасть на себя и сделать себя виновным, безумна. В любой форме, в ком бы то ни было — не верь этому. Ибо грех и осуждение суть одно, и вера в одно есть вера в другое, призывающая наказание вместо любви. Ничто не может оправдать безумие, а призывать наказание на самого себя, должно быть, безумно. Таков наш выбор: сделать другого виновным, усилив тем самым собственную вину, или простить и признать, что мы прощены. Никогда не может быть так, чтобы мы и наши братья отличались. Мы все безумны, потому что разделяем безумную веру в то, что мы напали на Бога и заслуживаем Его гневного наказания. Мы также разделяем здравую мысль Искупления. Выбор за нами: грех или прощение, заключение или свобода. Поскольку никто в здравом уме никогда не мог бы выбрать верить в явную ложь эго о вине и осуждении, нам нужен учитель, который выведет нас из безумия к здравомыслию. Прощение нашего брата — это средство Иисуса, чтобы научить нас уроку Искупления о невозможности греха. В то же время, когда мы прощаем брата, мы прощаем себя за то, чего никогда не случалось. (IX.6:1-8) Не видь же никого виновным, и ты утвердишь истину невинности для себя. В каждом осуждении, выносимом тобою Сыну Божьему, кроется убежденность в твоей собственной вине. Если ты хочешь, чтобы Святой Дух освободил тебя от нее, прими Его предложение Искупления для всех своих братьев. Ибо так ты узнаешь, что это истинно для тебя. Помни всегда, что невозможно осудить Сына Божьего частично. Те, кого ты видишь виновными, становятся свидетелями вины в тебе, и ты увидишь ее там, ибо она там, пока не отменена. Вина всегда в твоем разуме, который осудил сам себя. Не проецируй ее, ибо пока ты это делаешь, она не может быть отменена. Иисус снова возвращается к своей центральной теме: мы прощаем всех братьев или не прощаем никого из них. В самом деле, без этой темы наша симфония распалась бы, ибо всеохватность Искупления — это ключ к посланию Курса. Так Иисус учит нас: «Невозможно осудить Сына Божьего частично». Если мы судим одного человека, мы неизбежно судим их всех — включая Иисуса! — потому что мы не видим Сына Божьего как единое целое. Это отражает вину за разделение и последующую фрагментацию, которую мы таим внутри; вот почему столь важно, чтобы мы смотрели на вину в своем разуме. Когда мы этого не делаем — в чем и состоит суть вытеснения, — мы неизбежно будем проецировать ее, закрываясь от осознания, поскольку вина теперь будет восприниматься в теле (нашем или другого), а не в разуме. В этом смысл строки из Рабочей тетради: «Мысль [непрощения] защищает проекцию…» (W-pII.1.2:3). Непрощение гарантирует, что вина разума никогда не будет отменена, ибо наш опыт бытия бездумными существами укрепляется и сохраняется, помещая систему мышления эго вне всякой надежды на исправление. |
|||
|
| pro-svet |
Дата: Воскресенье, 30.11.2025, 19:04 | Сообщение # 17 Форум: ОБСУЖДЕНИЕ СТАТЕЙ | Тема: Путешествие по Тексту Курса Чудес, Кеннет Уопник |
|||
|
|
(III.7:3) Не прячь страдания от Его взора, но с радостью принеси его Ему. Мы снова видим важную тему выведения тьмы на свет, что означает смотреть на эго вместе с Иисусом или Святым Духом. Мы не беспечно и слепо отдаем Им свое эго, говоря: «Пожалуйста, заберите это у меня», — передавая его Им в магической надежде, что Они избавят нас от него. Этого невозможно сделать, пока мы по-настоящему не отдадим его нашим Учителям, что мы и делаем, глядя. Мы смотрим без осуждения на свой тайный грех, начиная с проекций этой веры, порождаемых разумом. Не посмотрев сначала вовне, мы не можем заглянуть внутрь, а это значит, что ничто никогда не изменится. (III.7:4-5) Положи перед Его вечным здравомыслием всю свою боль и позволь Ему исцелить тебя. Не оставь ни единого пятнышка боли скрытым от Его света и тщательно обыщи свой разум на предмет любых мыслей, которые ты, возможно, боишься раскрыть. Иисус говорит об активном процессе — не в поведении, а в разуме, — которым мы должны заниматься в течение дня, изо дня в день. Кстати, этот поиск в разуме — очень важная тема в «Уроках» (Рабочей тетради), особенно в ранних. Это необходимо, потому что мы похоронили свою вину в разуме; на самом деле мы похоронили сам разум. Иисус тренирует нас видеть, что у нас на самом деле есть разум, вот почему так важно смотреть открытыми глазами на мир, «сведенный с ума виной», и не превращать его во что-то прекрасное или святое. Мир едва ли приятное место, ибо, повторяя фразу, это место, «куда изголодавшиеся и жаждущие твари приходят умирать». Этот вызывающий образ идеально описывает наш опыт. Мы голодаем и жаждем Любви Божьей, которой, как мы верим, у нас никогда не будет. Попадаясь на удочку космической дразнилки эго, мы довольствуемся несколькими жалкими крохами особости, чтобы продержаться: «Это любовь, и позже ты получишь больше». Однако на самом деле мы не получаем ничего — никогда, — потому что ищем не в том месте, выполняя максиму эго: «Ищи, но не находи». Вот причина, по которой мы должны быть внимательны в поиске источника боли в разуме и не поддаваться соблазну обещаний особых идолов, которые ведут лишь к отчаянию, депрессии и смерти. В нашей ежедневной практике этого курса нам нужно обращать внимание на все свои мысли — суждение, критику, страх, тревогу, особость, вину — и понимать, почему мы так сильно отождествляемся с ними и не отпускаем их. Возможно, нигде более, чем в этой главе, Иисус столь убедительно не объясняет, что мы цепляемся за свою вину, потому что она защищает нас от Любви Божьей. И вправду печально, что мы довольствуемся убогими заменителями особости, когда радость Царства принадлежит нам, стоит лишь попросить. (III.7:6) Ибо Он исцелит каждую малую мысль, которую ты хранил, чтобы причинять себе боль, и очистит ее от малости, восстановив в величии Божьем. Чтобы это счастливое событие исцеления произошло, мы должны принести эти мысли эго Святому Духу. Мы просим Его помощи, чтобы заново истолковать для нас мир, дабы мы могли увидеть его как проекцию ненависти и вины в разуме, осознавая, что они — не более чем защиты от выбора нашим разумом любви, которую эго там похоронило, — выбора величия вместо малости. (V.8:1-5) Видение зависит от света. Ты не можешь видеть во тьме. И все же во тьме, в личном мире сна, ты видишь сны, хотя твои глаза закрыты. И именно здесь ты видишь то, что создал. Но отпусти тьму, и ты больше не увидишь всего того, что создал, ибо видение этого зависит от отрицания [истинного] видения. В своем неверном мышлении мы не знаем ничего другого: всё, что мы, как нам кажется, думаем, и всё, что, как мы думаем, видим и слышим, мы считаем истинным. Психологически мы называем эти ментальные и перцептивные феномены бредом и галлюцинациями. И всё же только когда мы ищем видение Христа, мы распознаем свой психоз. Это начальная стадия верного мышления и истинного восприятия, путь к обретению света, которого мы действительно хотим, — здравомыслия, которое приведет нас домой. (V.8:6-9) Однако из отрицания видения не следует, что ты не можешь видеть. Но именно это делает отрицание, ибо с его помощью ты принимаешь безумие, веря, что можешь создать личный мир и управлять собственным восприятием. Но для этого свет должен быть исключен. Сны исчезают, когда приходит свет и ты можешь видеть. Хорошая новость в том, что, несмотря на наше падение в психоз, средство для восстановления нашего здравомыслия осталось с нами. Когда мы спим ночью (если сменить метафору), наши сны кажутся очень реальными, и мы не знаем ничего другого. Но так же, как мы можем приучить себя просыпаться от кошмаров, наш разум может научиться выбирать пробуждение от снов о разделении и осуждении. Когда мы делаем это, свет Искупления Святого Духа рассеивает затемненные образы вины и ненависти, и наши глаза наконец открываются, чтобы мы могли видеть! (V.10) У тебя есть лишь две эмоции: одну ты создал, а другая была дана тебе. Каждая из них — это способ видения, и из их различного взора возникают разные миры. Смотри видением, которое дано тебе, ибо через видение Христа Он созерцает Сам Себя. И видя то, что Он есть, Он знает Своего Отца. За пределами твоих самых темных снов Он видит в тебе невиновного Сына Божьего, сияющего в совершенном свете, незамутненном твоими снами. И это ты увидишь, когда будешь смотреть вместе с Ним, ибо Его видение — это Его дар любви тебе, данный Ему Отцом для тебя. Выдумывая страх, мы смотрим его глазами, потемневшими от вины, и воспринимаем мир ненависти, боли и смерти. С другой стороны, когда через Святого Духа мы выбираем принять любовь, которую дал нам Бог, мы смотрим просиявшими глазами и воспринимаем мир как выражение любви или призыв к ней. Невиновный Сын Божий видится во всех людях, когда мы вспоминаем Любовь, Которая сотворила нас — Своего единого Сына — как Саму Себя. (IX.7:1-2) Вина делает тебя слепым, ибо, пока ты видишь хоть одно пятнышко вины внутри себя, ты не увидишь света. А из-за того, что ты проецируешь ее, мир кажется темным и окутанным твоей виной. Вина ослепляет нас к Любви Божьей, чтобы мы не видели света. Затем мы становимся слепы к собственной вине, ибо видим тьму и ненависть повсюду вокруг, но никогда внутри. Это объясняет нашу огромную потребность как индивидуумов и как групп видеть врагов вовне, в бездумном мире тел эго. Будучи увиденными там, злодеи должны быть наказаны в магической надежде, что Бог убедится и примет участие в нашем безумии, позволив нам сорваться с крючка вины и насадив на него других. (IX.7:3-5) Ты набрасываешь на нее [вину] темную вуаль и не можешь видеть ее, потому что не можешь заглянуть внутрь. Ты боишься того, что увидел бы там, но этого там нет. То, чего ты боишься, исчезло. Глаза и уши были созданы, чтобы смотреть и слушать вовне, а не внутри, ибо мы боимся того, что находится в разуме. Но того, чего мы боимся, — нашей вины — там никогда не было, а это означает, что того, чем мы себя считаем, там тоже никогда не было. Признание этого факта Искупления является источником страха эго. Поскольку мы есть наша вина — без которой нет эго, — если нет вины, то нет и отделенного «я». Эго, конечно, абсолютно право: если мы заглянем внутрь, мы исчезнем. Но исчезнет именно эго-я, а не тот, кто мы есть на самом деле как Сын Божий, память о котором является функцией наших здравых снов прощения. (IX.7:6) Если бы ты заглянул внутрь, ты увидел бы только Искупление, сияющее в тишине и покое на алтаре твоему Отцу. Мы сбежали от Искупления в самом начале, когда выбрали систему мышления эго о разделении и индивидуальной идентичности, и поскольку время не линейно, мы бежим всегда, пока наш разум не выберет иначе. Несмотря на эти отчаянные попытки самозащиты, память о Божьей Любви в покое ожидает нашего возвращения к здравомыслию. (IX.8:1-2) Не бойся заглянуть внутрь. Эго говорит тебе, что внутри всё черно от вины, и велит тебе не смотреть. Процитирую строку из Урока 93: «Ты думаешь, что ты — обитель зла, тьмы и греха» (W-pI.93.1:1). Эго дьявольски хитро, и его сказка о почерневшем от вины разуме, ведущем к страху перед Божьим гневом, настолько убедительна, что у нас нет иного выхода, кроме как бежать. Эго говорит, как во многих мифах: «Не оглядывайся! Если оглянешься, будешь уничтожен». Оно создает тело, которое не может смотреть назад (в разум), а только вперед (в мир), и наше желание самосохранения заставляет нас отождествляться с телом, никогда не желая покидать его. Хотя мы даже тайно дорожим смертью, потому что разум эго с его системой мышления греха, вины и страха продолжает жить, тело, будучи ничем, не умирает — как может ничто жить или умереть? Нечестивая троица эго, породившая весь телесный опыт, продолжает существовать, пока его мысли не будут изменены, что происходит только тогда, когда мы смотрим на них, имея рядом неосуждающую любовь Иисуса. (IX.8:3) Вместо этого оно велит тебе смотреть на своих братьев и видеть вину в них. Это простое и ясное предложение трудно игнорировать. Эго говорит нам, что наша вина настолько отвратительна, что мы вынуждены проецировать ее на других и видеть ее в них, а не в себе. Отсюда наша потребность в мире и отделенных фрагментах, которые становятся подходящими объектами, на которые проекция может наплести свои магически ненавистные нити спасения. (IX.8:4-5) Но ты не можешь делать этого, не оставаясь слепым. Ибо те, кто видит своих братьев во тьме и виновными во тьме, в которую они их окутывают, слишком боятся взглянуть на свет внутри. Цель мира — позволить нам спроецировать нашу вину на определенные фигуры, чтобы мы никогда не узнали, что она исходит из разума, тем самым ослепляя себя в отношении ее присутствия. И всё же вина, как мы видели, также ослепляет нас в отношении Бога, поскольку она ничего не знает о Нем и Его Любви. Мы можем легко увидеть гениальность этой стратегии и то, насколько хорошо она сработала в качестве защиты. Вряд ли кто-то имеет представление о плане эго, вот почему нам нужен «Курс Чудес», чтобы указать нам на него. Курс не только говорит нам, что мир — это иллюзия, проекция мысли об иллюзии, он говорит нам, почему это так. Движимые страхом перед светом внутри, в котором тьма эго-я не может сохраниться, мы любим судить и выдумывать проблемы там, где их не существует. Всё это служит тому, чтобы удерживать наш взор на внешнем, гарантируя, что мы никогда не вернемся в разум, принимающий решения, чтобы выбрать свет Искупления в качестве своей истины. (IX.8:13) Взгляни же на свет, который Он поместил внутри тебя, и узнай, что то, чего ты там боялся, было заменено любовью. Мы начинаем процесс взгляда внутрь с того, что сначала смотрим на проекции, которые мы наложили на других. Следуя мягкому водительству Иисуса, мы способны завершить свое возвращение в разум и радостно усвоить урок Искупления о том, что вина и страх не повлияли на любовь, так же как и первоначальная мысль о разделении. Ничего не случилось! Нижеследующее удачно подытоживает процесс смотрения, когда мы возвращаем наши проекции в разум, который является их источником: (X.8:3-6) Сын Божий верит, что он потерян в вине, одинок в темном мире, где боль давит на него отовсюду извне. Когда он заглянет внутрь и увидит там сияние, он вспомнит, как сильно Отец любит его. И покажется невероятным, что он когда-либо думал, будто Отец не любит его, и смотрел на него как на осужденного. В тот момент, когда ты осознаешь, что вина безумна, совершенно неоправданна и совершенно лишена причины, ты не побоишься взглянуть на Искупление и принять его полностью. Возвращая свое внимание с «вовне» на «внутрь», мы осознаем, что боль давит на нас не из мира, а из решения разума в пользу вины. Глядя на вину, мы понимаем, что она «безумна, совершенно неоправданна и совершенно лишена причины», и выбираем сияние Искупления вместо тьмы разделения. Наш страх перед нелюбящим, осуждающим Богом растворяется в Любви, которая никогда не переставала обнимать нас как Свое Собственное. Иисус продолжает ободрять нас заглянуть внутрь, к простой и прекрасной истине, которой он учит нас: (X.9:4-9) В сияющем покое внутри тебя пребывает совершенная чистота, в которой ты был сотворен. Не бойся смотреть на прекрасную истину в тебе. Смотри сквозь облако вины, которое затуманивает твое зрение, и смотри мимо тьмы на святое место, где ты увидишь свет. Алтарь твоему Отцу так же чист, как и Тот, Кто воздвиг его Себе. Ничто не может скрыть от тебя то, что Христос желал бы, чтобы ты увидел. Его Воля подобна Воле Его Отца, и Он предлагает милосердие каждому дитя Божьему, как Он хотел бы, чтобы делал и ты. Счастливым результатом этого процесса возвращения в разум, принимающий решения, являются любовь и милосердие — то есть прощение, — которые распространяются через нас на «каждое дитя Божье», без исключения. Видя сквозь облака вины, которые портили наше зрение, мы смотрим на единый алтарь единому Сыну Божьему, который находится в каждом кажущемся отделенном фрагменте Сыновства. Святость одного Сына — это святость всех Сыновей; решение одного разума исцелиться от вины исцеляет все разумы. Свет Искупления сияет одинаково во всех, и где же вина, когда разделение растворилось в сияющем видении Христа? Этот процесс получения доступа к видению, которое есть в каждом из нас, является темой нашей следующей группы отрывков. Как мы увидим, слово «прощение» не используется, но это и есть предмет общения Иисуса. Он учит тому, что если мы хотим простить по-настоящему, мы должны принять всех людей. Мы видели в некоторых предыдущих отрывках, что особые отношения означают исключение. Теперь мы увидим ответ Святого Духа, который заключается в том, что наша любовь должна быть всеобъемлющей, иначе это не любовь. Точно так же, чтобы наступил истинный мир, который приходит только от мира внутри, наше восприятие победителей и проигравших, торжествующих и побежденных, сильных и слабых должно быть исцелено, чтобы мы могли принять Сыновей Божьих как одного, что является отличительным знаком святого видения Христа. |
|||
|
| pro-svet |
Дата: Воскресенье, 30.11.2025, 19:01 | Сообщение # 18 Форум: ОБСУЖДЕНИЕ СТАТЕЙ | Тема: Путешествие по Тексту Курса Чудес, Кеннет Уопник |
|||
|
|
Искупление – II Мы готовы услышать ответ Святого Духа на ту трясину ненависти, которую мы создали, и рассмотреть несколько кратких, но прекрасных ссылок на принцип Искупления, который является Его мягким ответом на суровый мир вины эго: (In.4) Этот мир — картина распятия Сына Божьего. И пока ты не осознаешь, что Сын Божий не может быть распят, ты будешь видеть именно этот мир. Но ты не осознаешь этого, пока не примешь вечный факт, что Сын Божий не виновен. Он заслуживает только любви, потому что давал только любовь. Он не может быть осужден, потому что никогда не осуждал. Искупление — это последний урок, который ему нужно усвоить, ибо оно учит его, что, никогда не грешив, он не нуждается в спасении. Так мир греха, вины и наказания эго рассеивается простой истиной: ничего не произошло. Ничего не нужно делать, чтобы спасти Сына Божьего от ничто. Его распятие было лишь дурным сном, не повлиявшим на истину. Воскресение Сына — это просто пробуждение от сна о вине и смерти к сияющей реальности любви, которой он обладает и которой является. Как это отличается от христианского мифа, который утвердил распятие Сына Божьего как богословскую истину, возвеличенную Самим Богом как ответ на реальность греха. (I.4:2) Отец не жесток, и Его Сын не может причинить себе вред. Бог не жесток, потому что с Ним ничего не сделали; у нас нет ничего для проекции, что изменило бы Его вечную Любовь. Другими словами, вина нереальна — против Бога или Его Сына не было совершено никакого греха, — а без вины не может быть жестокости, которая есть не что иное, как проекция вины разума. (I.6:1-2) Когда ты примешь Искупление для себя, ты осознаешь, что в Сыне Божьем нет вины. И только глядя на него как на невиновного, ты сможешь понять его единство. Взирать на Сына Божьего как на невиновного — это исправление того, что сначала мы смотрели на него как на виновного, видя его разделяющими глазами греха. Когда мы приносим свою вину к невинности Святого Духа, мы узнаем, что мы едины в вине; дело не в том, что у одного она есть, а у другого нет, — вера, которая делает необходимой проекцию. Мы все виновны внутри сна, поскольку являемся фрагментами одного виновного Сына. В этот момент мы можем понять, что не может быть никакого обвинения, потому что мы разделяем одну и ту же вину, в которой существуем в общем безумии жизни в бредовом разуме и галлюцинаторном мире. И все же простая истина остается неизменной: мы объединены как невинный Сын Божий, и таково любящее послание Искупления, которое с радостью исправляет искупление эго, рожденное из вины, жертвы и смерти: (I.10:1–11:3) Ты не можешь рассеять вину, делая ее реальной, а затем искупая ее. Таков план эго, который оно предлагает вместо того, чтобы рассеять ее. Эго верит в искупление через нападение, будучи полностью приверженным безумной идее, что нападение — это спасение. И ты, кто дорожит виной, тоже должен верить в это, ибо как иначе, если не отождествляясь с эго, ты мог бы дорожить тем, чего не хочешь? Эго учит тебя нападать на себя, потому что ты виновен, и это должно усиливать вину, ибо вина — результат нападения. Следовательно, в учении эго нет спасения от вины. Ибо нападение делает вину реальной, а если она реальна, нет способа преодолеть ее. В этом суть плана искупления эго: мы делаем вину реальной и неизбежной, а затем стремимся сбежать от нее, нападая на других. Но истинный побег невозможен, поскольку эго научило нас, что вина не только в нас, но она и есть мы. Попытки избавиться от нее с помощью проекции на самом деле никак не помогают решить проблему. Поскольку на каком-то уровне мы знаем, что наши нападения на других неоправданны, мы не можем избежать усиления вины, которая породила проблему и поддерживает ее. Существует лишь гипотетическое бегство от вины; а именно: мы убегаем от ненависти к себе, отдавая свой грех другим и ненавидя их за это. Однако постоянное возрождение вины проявляется в вечном цикле «вина–нападение». В результате в мире никогда не может быть мира, пока мы не посмотрим на истинную причину войн и раздоров: решение в пользу вины в разуме Сына Божьего. Разоблачение истинной проблемы веры в то, что не является правдой, — это, опять же, роль Искупления в отмене системы мышления, которой никогда не было: (I.11:4) Святой Дух рассеивает ее [вину] просто спокойным признанием того, что ее никогда не было. Чтобы узнать, что вины никогда не было, мы должны принести ее Святому Духу, чего мы не можем сделать, если не знаем, что она там есть. Следовательно, нам нужно посмотреть на вину, которую мы поместили в кого-то другого, и затем позволить нашему Учителю научить нас, что то, что мы воспринимаем снаружи, — это проекция вины, которую мы сначала сделали реальной внутри. Только когда мы по-настоящему смотрим на нее в своем разуме, мы можем понять, что она была выдумана — не случилось ничего, что разрушило бы невинность Сына Божьего. Смотрение Теперь мы переходим к ряду важных упоминаний важнейшего мотива смотрения (looking). Это одна из наших ключевых тем, как мы уже видели, и она повторяется на протяжении всей симфонии Иисуса. Смотрение — это не что иное, как сердцевина прощения, ибо это средство отмены вины. (II.4:4) Они приблизились к самому темному и глубокому краеугольному камню в фундаменте эго, и хотя эго может выдержать, когда вы ставите под сомнение всё остальное, оно охраняет эту единственную тайну ценой своей жизни, ибо его существование зависит от сохранения этой тайны. «Они» — это невиновные, продвинутые учителя Божьи, которые далеко продвинулись в своем путешествии по отмене эго. «Одна тайна», как мы видели выше в 3-м абзаце, состоит в том, что мы предали Сына Божьего, осудив его, — это наша скрытая ненависть и тайный грех (T-31.VIII.9:2). Если бы мы знали, что именно в это мы верим, мы бы наверняка выбрали против этого, и поэтому эго не хочет, чтобы мы когда-либо заглядывали внутрь разума. Этот момент невозможно переоценить, вот почему Иисус повторяет его снова и снова, как делаем и мы. Поскольку отказ смотреть является квинтэссенцией защитной системы эго по охране себя, смотрение — это средство Иисуса для разоблачения лжи и мягкого ее растворения, как он говорит нам: (II.4:5) Итак, именно на эту тайну мы должны взглянуть, ибо эго не может защитить тебя от истины, и в ее присутствии эго рассеивается. Мы можем видеть страх эго и то, почему оно разработало свою блестящую стратегию бездумности (лишения нас осознания разума), чтобы удержать нас от взгляда на истину внутри. Вначале мы взглянули на истину Искупления и отвергли ее, не желая возвращаться к Богу, выбрав вместо этого остаться вне Небес в качестве индивидуумов. Если бы мы осознали ужасные последствия этого существования, наш разум, принимающий решения, безусловно, выбрал бы снова и повернулся бы обратно к нашему Источнику. Эго никогда не дает нам увидеть эти последствия или понять, что мир — это следствие причины: выбора разума в пользу вины. Оно учит нас, что происходящее в личном и коллективном мирах — это результат действий людей, которые полны ненависти, порочны и злы, заслуживая наказания и уничтожения, подобно козлам в евангельской притче о Страшном суде. Таким образом эго гарантирует, что мы никогда не раскроем истину о том, что тело — это следствие, а разум — причина, и что оба они нереальны. (II.5:1-2) В спокойном свете истины давай признаем, что ты веришь, будто распял Сына Божьего. Ты не признался в этой «ужасной» тайне, потому что по-прежнему желал бы распять его, если бы смог его найти. Мы всегда желаем распять Сына Божьего, стремясь признать его виновным в тайном грехе, который никогда не хотим признавать в себе. Всё это время тот, кого мы постоянно находим и атакуем, — это не реальный Сын Божий, а проекция мысли, которую в своем безумии мы считаем истинной. (II.5:3-6) Но это желание скрыло его от тебя, потому что оно очень пугающее, и поэтому ты боишься найти его. Ты справился с этим желанием убить себя, перестав знать, кто ты есть, и отождествившись с чем-то другим. Ты проецировал вину слепо и без разбора, но ты не раскрыл ее источник. Ибо эго действительно хочет убить тебя, и если ты отождествляешься с ним, ты должен верить, что его цель — твоя. Тот «ты», которого хочет убить эго, — это выбирающий (принимающий решения), ибо как только разум выбрал эго, источник всей вины, эго хочет упразднить его. На самом деле это означает желание упразднить в разуме всякое осознание, поскольку эго никогда не уничтожило бы то, чему обязано всем своим существованием: способность разума выбирать его. Его цель просто в том, чтобы сделать бессильной способность Сына выбирать заново. Это сохраняет его первоначальное решение в пользу разделения, но гарантирует, что сила разума никогда не будет использована против эго. Следовательно, внутри сна наша идентичность — это тот, кто принимает решения. Как мы видели в предыдущей части нашей симфонии, наша единственная оставшаяся свобода как узника мира — это свобода выбирать (T-12.VII.9:1). Мы не эго, не виновная, греховная сущность, а то «я», принимающее решения, которое эго стремилось полностью стереть из осознания. Если бы мы вернулись к этой истинной идентичности внутри сна, мы бы ясно выбрали против эго, наконец осознав несчастную ошибку разума, выбравшего убийство вместо любви, смерть вместо вечной жизни. (III.6:1) Ты должен смотреть на свои иллюзии и не держать их скрытыми, потому что они не покоятся на собственном основании. Иллюзии — вина и виновные люди, совершающие греховные поступки, — не покоятся на собственном основании, потому что они не реальны. Их основание — выбор разума верить в них, вне которого они не имеют ни силы, ни существования. Если мы заберем свою веру, иллюзии рассыплются, оставив вину без субстанции и нереальной, как и «я» и мир, возникшие из нее. Этот факт — величайшая угроза для эго. (III.6:2-4) Будучи скрытыми, они кажутся таковыми, и так они кажутся самодостаточными. Это фундаментальная иллюзия, на которой покоятся остальные. Ибо под ними, и скрытый, пока они спрятаны, находится любящий разум, который подумал, что создал их в гневе. Эго делает вину столь ужасной, что мы никогда не хотим смотреть на нее, а это значит, что мы и не смотрим. Поскольку мир проекции возник из вины, чтобы защитить нас от боли, которую она вызывает, мы можем видеть, что единственная цель мира — скрыть вину разума. Точно так же цель вины — удерживать нас в бездумном состоянии, чтобы мы никогда не заглянули внутрь и не вспомнили, что всё это выдумали. И снова эго боится того, кто принимает решения в разуме, потому что тот может выбрать любовь, а это означает, что он выберет против эго. Единственный разумный способ, которым мы можем существовать в этом мире, — это осознание того, что его здесь нет, поскольку его причина — несуществующий грех, который, как мы верим, был оправдан, выкован в гневе, потому что Бог утаил Свою Любовь от нашего особого «я». Вот почему в чудесах нет степени трудности. Каждая проблема, гигантская или крошечная, одинакова, потому что каждая происходит от одной ошибки — выбора не того учителя. Когда мы исправляем это решение, эго и его мир вины и гнева исчезают. (III.6:5-6) И боль в этом разуме столь очевидна, когда он раскрыт, что его нужду в исцелении невозможно отрицать. Никакие трюки и игры, которые ты предлагаешь ему, не могут исцелить его, ибо здесь — истинное распятие Сына Божьего. Когда мы возвращаемся в разум, мы возвращаемся к истинному источнику нашего страдания. Как бы мучительно ни было жить здесь, наши жизни отражают лишь крошечный фрагмент огромной тревоги от веры в то, что мы разрушили Небеса и распяли Сына Божьего; всё это — бесконечно малый фрагмент, просачивающийся из резервуара боли, проистекающей из безумной веры в разделение и убийство. Именно от этой боли мы бежали, используя мир тел как убежище. Наша единственная радость приходит, когда мы наконец раскрываем эту веру и осознаем, что ничего не сделали. Принятие этой истины Искупления исцеляет боль, чего никогда не смогут достичь наши магические трюки исцеления и хитроумные игры в особость. (III.7:1-2) И всё же он не распят. Здесь и его боль, и его исцеление, ибо видение Святого Духа милосердно, и Его средство быстро. Наша боль — это ошибочная вера в то, что мы распяли Сына Божьего; наше исцеление — в осознании того, что этого никогда не случалось: простая проблема со столь же простым решением. |
|||
|
| pro-svet |
Дата: Суббота, 29.11.2025, 16:20 | Сообщение # 19 Форум: ОБСУЖДЕНИЕ СТАТЕЙ | Тема: Путешествие по Тексту Курса Чудес, Кеннет Уопник |
|||
|
|
(X.3:1) В любом союзе с братом, в котором ты стремишься возложить свою вину на него, или разделить ее с ним, или воспринять его собственную, ты будешь чувствовать вину. Помните: когда мы проецируем вину, мы удерживаем ее (идеи не покидают своего источника), и вина за наше нападение усиливает то, что уже присутствует в наших умах. Когда мы используем друг друга таким образом — выбирая наказывать и убивать, чтобы самим жить дальше в невинности, — мы снова разыгрываем первоначальный источник нашей вины: веру в то, что мы сделали это с Богом. Мы уже видели, как эго постоянно заново разыгрывает первоначальные особые отношения с нашим Творцом, заставляя нас стремиться сохранить свое индивидуальное существование за счет кого-то другого. Вот почему мир — такое враждебное место, несмотря на попытки скрыть ненависть и провозгласить, что жизнь прекрасна: «Да, там есть несколько злодеев, но мы разберемся с ними, даже во имя Бога, а потом будем жить долго и счастливо в любви, мире и свободе». Мы делаем это, не осознавая, что лишь усилили свою вину за разделение, раздробив единое Божье Сыновство и осудив себя на ад вины и наказания эго. (X.3:2-4) Ты также не найдешь с ним удовлетворения и покоя, потому что твой союз с ним не реален. Ты будешь видеть вину в этих отношениях, потому что ты поместил ее туда. Неизбежно, что те, кто страдает от вины, будут пытаться сместить ее, потому что они действительно верят в нее. Всякий раз, когда мы чувствуем себя виноватыми, мы обречены неизменными законами эго вытеснять, а затем проецировать (или смещать) нашу ненависть к себе. Поскольку мы верим, что мы отделены — в конце концов, мы верим, что мы здесь, — вина неизбежна, как и проекция на других: порочный круг «вина–нападение», в котором мы чувствуем себя виноватыми, а затем нападаем посредством проекции, порождая еще большую вину за то, что сделали. Поскольку другие поступают с нами так же, этот цикл практически бесконечен, так как мы непрестанно нападаем друг на друга, равно как и национальные государства: вина, нападение; нападение, вина. Единственный способ освободиться от этого цикла — покинуть его. Как сказал Иисус Хелен в первые недели записи Курса: «С пустыней нужно сделать одно — уйти из нее» («Absence from Felicity», с. 236). Это означает просить Иисуса о помощи, чтобы подняться над полем битвы ненависти и увидеть, что мы можем сделать, чтобы позволить себе выбрать против нее. Как он говорит ранее в этой главе: (III.12:9-10) Ибо Его ответ — это точка отсчета за пределами иллюзий, откуда ты можешь оглянуться на них и увидеть их безумными. Но ищи это место, и ты найдешь его, ибо Любовь — в тебе, и она приведет тебя туда. Ответ Иисуса заключается в том, чтобы принять его любовь — здравомыслящую точку отсчета за пределами иллюзий, которая позволяет нам увидеть эго таким, каково оно есть: нападением на любовь, которую мы ищем и желаем найти. Будучи нашим Я, любовь является нашим единственным счастьем и нашей единственной радостью, и теперь мы можем выбрать Ответ вместо проблемы. К сожалению, у эго тоже есть ответ. Его точка отсчета — вина, которая, как оно утверждает, является нашим истинным «я», основанным на суждениях, вынесенных нами о нашем воспринимаемом грехе: (VII.5:1-5) Ты ошибался насчет мира, потому что неверно судил о себе. Что ты мог увидеть с такой искаженной точки отсчета? Любое видение начинается с воспринимающего, который судит, что истинно, а что ложно. И то, что он судит как ложное, он не видит. Ты, желающий судить реальность, не можешь видеть ее, ибо всякий раз, когда входит суждение, реальность ускользает. Начиная с суждения вины — отсутствия невинности (безгрешности), так же как страх является отсутствием любви, — мы не можем не смотреть на мир вины, в котором отсутствуют невинность и любовь. Мы не видим по-настоящему, ибо изгнали реальность из своего видения и воспринимаем лишь иллюзии: мир страданий, боли и смерти, которым мы тем не менее дорожим и который не отпускаем. Выбирая суждение вместо видения (см. T-20.V.4:7), мы видим вину вместо любви, делая восприятие страдания неизбежным: (X.3:5-7) И все же, хотя они страдают, они не желают заглянуть внутрь и отпустить это. Они не могут знать, что любят, и не могут понять, что такое любить. Их главная забота — воспринимать источник вины вне себя, неподвластным их собственному контролю. В очередной раз мы видим яснейшее изложение того, что происходит в мире: видеть вину в другом и не принимать никакой ответственности за свое восприятие. Это гарантирует не только то, что вина в нашем разуме остается незамеченной, но и то, что любовь, стоящая за виной, также остается незамеченной. Эта динамика вытеснения — то, что позволяет нам верить лжи эго об особой любви: будто мы действительно можем любить другого внутри снов эго о разделении, суждении и нападении. Теперь мы рассмотрим части раздела «Две эмоции». Глава 12 учила, что у нас есть только две эмоции: любовь и страх (T-12.I.9:5). Иисус расширяет обсуждение того, что наш разум делает со страхом: (V.1:4-5) Другая [страх] имеет много форм, ибо содержание индивидуальных иллюзий сильно разнится. И все же у них есть одна общая черта: все они безумны. Несмотря на мириады форм страха в мире, его теории, доктрины и практики одинаковы. Так или иначе, все они подкрепляют безумную систему мышления эго о разделении и вине. Обратите внимание, что слово содержание здесь на самом деле относится к форме. В соответствии со значением этих двух терминов в Курсе, содержание, стоящее за всеми формами системы мышления иллюзий эго, — это страх, та самая «одна общая [безумная] черта». (V.1:6-9) Они состоят из видов, которых не видно, и звуков, которых не слышно. Они составляют личный мир, который невозможно разделить с другими. Ибо они значимы только для их создателя, а значит, вообще не имеют смысла. В этом мире их создатель движется в одиночестве, ибо только он воспринимает их. Эта важная тема повторяется на протяжении всей нашей симфонии: глаза тела не видят, а уши не слышат, поскольку они просто исполняют диктат эго. Иисус описывает галлюцинации психотической личности, создателя бредового мира разделения. В своем безумии мы думаем, что взаимодействуем друг с другом, но на самом деле мы взаимодействуем только с нашим личным миром вины и особости, в котором мы действительно, как кажется, соединяемся с другими. Однако истинное объединение происходит лишь тогда, когда мы воспринимаем всех как тождественных, глядя сквозь тело на разум — то видение, которое исправляет восприятие различий эго, основанное на его потребности делать других виновными, сохраняя при этом «маску невинности» (T-31.V.2:6). Теперь мы читаем первое изложение центрального принципа «Курса Чудес», который уже много раз обсуждался: проекция порождает восприятие. Здесь это заявлено прямо, а затем повторено в главе 21: (V.3:5-8) Проекция порождает восприятие, и ты не можешь видеть за его пределами. Снова и снова ты нападал на брата, потому что видел в нем теневую фигуру в своем личном мире. А значит, ты должен сначала напасть на себя, ибо то, на что ты нападаешь, находится не в других. Его единственная реальность — в твоем собственном разуме, и, нападая на других, ты буквально нападаешь на то, чего там нет. Даже если кажется, будто мы нападаем на кого-то другого, истина остается неизменной: мы нападаем лишь на проекцию скрытой вины. Наш партнер по особой ненависти становится теневой фигурой, в которой мы видим спроецированный образ отсутствия любви (грех), который не хотим признавать в себе. Иисус говорит нам, что наш воспринимаемый мир буквально вымышлен — проекция порождает восприятие, — но мы не можем утвердить его реальность, поскольку отделенный разум является иллюзией. (V.6:1) Когда ты смотришь открытыми глазами на свой мир, тебе должно прийти в голову, что ты впал в безумие. Мы не увидим этого безумия, пока наши глаза не откроются, что означает смотреть видением Иисуса, в котором мы признаем, что всё, чему он нас учил, — истина: безумие нашего разума привело нас к восприятию безумного мира раздельных интересов и особых нужд. (V.6:2-3) Ты видишь то, чего нет, и слышишь то, что не издает звука. Твои проявления эмоций противоположны тому, чем эмоции являются. На случай, если мы упустили это раньше, нам снова говорят, что мы «видим то, чего нет» и «слышим то, что не издает звука». Более того, мы думаем, что мы счастливы, любимы и любим, тогда как на самом деле чувствуем лишь вину и страх. Поскольку тело было создано из лжи эго, всё, что оно думает, чувствует и делает, ложно и предназначено для того, чтобы ввести нас в заблуждение относительно истины. (V.6:4-7) Ты ни с кем не общаешься, и ты так же изолирован от реальности, как если бы был один во всей вселенной. В своем безумии ты полностью упускаешь из виду реальность и всюду, куда ни глянешь, видишь лишь свой собственный расщепленный разум. Бог зовет тебя, а ты не слышишь, ибо поглощен собственным голосом. И видения Христа нет в твоем взоре, ибо ты смотришь лишь на себя одного. Мы поглощены голосами разделения и греха, создавая тело, которое думает, что оно слышит и видит. Однако оно слышит лишь хриплые вопли эго о вине и наказании и видит лишь ненависть и смерть, окружающие его. Это мир отчуждения вины, тюрьма, которую мы считаем своим домом. Хотя нет надежды изменить его, есть надежда вернуться в разум и отменить его систему мышления особости и изоляции. Это открывает разум, чтобы услышать любящий Голос Бога, призывающий нас к Его видению вселенского тождества — исправлению восприятия различий эго. Еще один аспект вины, о котором кратко говорится в этой главе, но более глубоко в 15-й главе, — это использование эго времени. Проецируя свою систему мышления греха, вины и страха, эго превращает грех в прошлое, вину в настоящее, а будущее — в страх наказания. Это гарантирует, что всё время одинаково, ибо будущее становится связанным с прошлым, упуская из виду настоящее в непрерывности ненависти: (I.8:3-7) Ибо вина устанавливает, что ты будешь наказан за то, что совершил, и тем самым зависит от одномерного времени, идущего от прошлого к будущему. Тот, кто верит в это, не может понять, что означает «всегда», и потому вина должна лишать тебя понимания вечности. Ты бессмертен, потому что ты вечен, и «всегда» должно быть сейчас. Вина, следовательно, — это способ удержания прошлого и будущего в твоем разуме, чтобы гарантировать непрерывность эго. Ибо если то, что было, будет наказано, непрерывность эго гарантирована. Огромная ценность, которую вина представляет для эго, заключается в том, что она сохраняет систему мышления эго о разделении и смерти от «угрозы» живого и вечного Единства Бога. Вина увековечивает иллюзию греха, требуя нашего наказания за то, что мы отделились от своего Источника. Именно здесь рождается мир времени, укорененный в вине, которая связывает грех и страх, прошлое и будущее. Поскольку эта непрерывность является столь неотъемлемой частью защит эго — особости и ненависти, — Иисус подчеркивает это снова и снова, например: (IV.4:2-4) Эго делает большие вклады в прошлое и в конечном счете верит, что прошлое — единственный значимый аспект времени. Помни, что его упор на вину позволяет ему обеспечить свою непрерывность, делая будущее похожим на прошлое и избегая тем самым настоящего. Посредством идеи расплаты за прошлое в будущем, прошлое становится определяющим фактором будущего, делая их непрерывными, без промежуточного настоящего. Таким образом, время — главный союзник эго, вот почему древние гностики считали его одним из архонтов, или мироправителей. Управляемое, так сказать, из-за кулис виной разума, время лишь усиливает иллюзорную мысль о разделении. Оно делает акцент на неудаче, обвинении, наказании и неизбежной смерти — всё это бесконечно далеко от бесконечной и вечной Любви Бога, которую мягко открывает нам прощение. Фактически, вина безраздельно властвует в арсенале эго как превосходное оружие, удерживающее Сына от пробуждения к свету: (IX.1:1-6) Вина остается единственным, что скрывает Отца, ибо вина — это нападение на Его Сына. Виновные всегда осуждают, и, сделав это, они будут осуждать и дальше, связывая будущее с прошлым, таков закон эго. Верность этому закону не впускает свет, ибо он требует верности тьме и запрещает пробуждение. Законы эго строги, и нарушения сурово наказываются. Поэтому не подчиняйся его законам, ибо это законы наказания. А те, кто следует им, верят, что они виновны, и потому должны осуждать. Та часть нашего разума, которая наслаждается бытием в разделении, не желает возвращаться к Богу, ибо сделать это означает конец индивидуального существования. Вина — величайший друг отделенного Сына, ибо она сохраняет тьму греха эго и не дает свету Искупления пробиться сквозь нее. Защищая свою вину, мы не имеем иного выхода, кроме как проецировать ее на других и приговаривать их к наказанию, которое, как мы втайне верим, заслуживаем сами. И так законы эго о грехе, вине и наказании поддерживаются, но воспринимаются повсюду, кроме разумов, которые их породили. Мир, таким образом, — это постоянное изрыгание ядовитой пищи вины эго. Всё, что мы видим, основано на его нечестивой троице: вере в то, что мы согрешили против Бога в прошлом, переживании боли нашей вины сейчас и полном страха ожидании будущего наказания. С точки зрения эго, этот безумный мир работает блестяще. И всё же он работает только потому, что мы — разум, принимающий решения, — верим в него. Эго гарантирует, что мы продолжим это делать, создавая тело, управляемое мозгом, который оно программирует так, чтобы у нас не было осознания того, что всё это происходит в разуме, где мы активно выбираем делать вину реальной и святой. Мир не может не быть тем, что он есть, потому что идеи не покидают своего источника. Идея отделенного, полного ненависти мира страданий и смерти неизбежно должна стать тем, что порождает вина, ибо она никогда не покидала разум — единственное место, где она может быть исцелена. Это исцеление — роль Искупления: (IX.1:7-8) Между будущим и прошлым должны вмешаться законы Бога, если ты хочешь освободить себя. Искупление стоит между ними, подобно лампе, сияющей столь ярко, что цепь тьмы, которой ты себя сковал, исчезнет. Мы снова обращаемся к Искуплению, сияющей теме симфонии Иисуса, которая растворяет диссонанс вины, возвращая нашему осознанию мягкий свет истины, наше безгрешное Я. |
|||
|
| pro-svet |
Дата: Суббота, 29.11.2025, 16:18 | Сообщение # 20 Форум: ОБСУЖДЕНИЕ СТАТЕЙ | Тема: Путешествие по Тексту Курса Чудес, Кеннет Уопник |
|||
|
|
Вина: Создание мира (In.1:1-4) Если бы ты не чувствовал вины, ты не мог бы нападать, ибо осуждение — корень нападения. Это суждение одного разума о другом как о недостойном любви и заслуживающем наказания. Но в этом и кроется расщепление. Ибо судящий разум воспринимает себя отдельным от разума судимого, полагая, что, наказав другого, он избежит наказания. Сначала мы нападаем на самих себя — в этом и состоит смысл вины, — а затем избавляемся от вины посредством проекции. Это следует принципу эго, гласящему, что идеи покидают своей источник, что позволяет нам поддерживать иллюзию веры в то, что мы можем сохранить разделение, которое, как мы думаем, мы украли у Бога — источника нашего индивидуального существования. Перекладывая вину на других, мы гарантируем себе избежание наказания, которого требует вина и заслуживает грех. Мы создали «мир частностей» (W-pI.161.3:1) с миллиардами фрагментов, чтобы у нас никогда не иссякли возможности для поиска «козлов отпущения» — всех тех, кого мы клеймим как зло и стремимся наказать. В своем безумии мы верим, что успешно избежали гневного мщения Бога, однако всё, что мы сделали, — это укрепили систему мышления разделения и осуждения, которая является источником нашей вины и страха. (In.1:5-7) Всё это — лишь бредовая попытка разума отрицать себя и избежать расплаты за отрицание. Это попытка не отказаться от отрицания, а удержать его. Ибо именно вина скрыла от тебя Отца, и именно вина свела тебя с ума. Вина заслоняет Бога, а затем сводит нас с ума, заставляя верить в безумную систему мышления разделения, которая побуждает нас жить в безумном мире, тем самым ослепляя нас в отношении самой себя — источника этого безумия. Проекция гарантирует, что отрицание вины остается нетронутым в качестве защиты, ибо если мы не осознаем присутствия вины в разуме, видя ее вместо этого в своих проекциях, как мы сможем когда-либо воспользоваться силой разума, чтобы выбрать против нее и отменить ее? (In.2:1) Принятие вины в разум Сына Божьего было началом разделения, так же как принятие Искупления является его концом. Всё проистекает из простого выбора: выбор в пользу эго — это выбор в пользу вины; выбор в пользу Святого Духа — это выбор в пользу Искупления. Эта простота затемняется нашим невероятно сложным миром, и мы, как правило, превращаем религию и духовность в невероятно сложные системы мысли и практики, которые уводят нас еще дальше от простой истины любви: Бог есть, и больше нет ничего. Теперь Иисус описывает, как мир возник из вины и является ее домом. Нам нужно помнить, что он говорит не о физическом, бездумном мире, а о вине, ибо мир — это не что иное, как ее проекция (идеи не покидают своего источника): (In.2:2–3:1) Мир, который ты видишь, — это бредовая система тех, кого вина свела с ума. Взгляни внимательно на этот мир, и ты поймешь, что так оно и есть. Ибо этот мир — символ наказания, и все законы, которые, кажется, им правят, суть законы смерти. Дети рождаются в него через боль и в боли. Их рост сопровождается страданием, и они узнают о скорби, разделении и смерти. Их разум кажется запертым в мозге, а его силы — угасающими, если повреждено тело. Они вроде бы любят, но покидают и бывают покинуты. Они, кажется, теряют то, что любят, — возможно, самое безумное верование из всех. Их тела увядают, испускают дух, их кладут в землю, и их больше нет. Нет ни одного из них, кто не подумал бы, что Бог жесток. Будь это реальный мир, Бог был бы жесток. Иисус говорит, причем не слишком завуалированно, что библейский Бог жесток из-за созданного Им мира страдания и смерти. Попытка прикрыть это, говоря, что мир чудесен, если не священен, — это мучительно неадекватная попытка избежать встречи с виной нашего разума. Более того, как только мы верим, что мир наполнен светом и надеждой, что это место, где добро побеждает, а зло проигрывает, где царят свобода и справедливость, мы отказываем себе в единственной доступной возможности заглянуть внутрь разума. Мы должны видеть физическую вселенную такой, какая она есть — обителью жертвы и утраты, «миром сухим и пыльным, куда изголодавшиеся и жаждущие твари приходят умирать» (W-pII.13.5:1), — ибо только тогда мы распознаем ее происхождение как мысль о тьме и смерти, породившую мир тьмы и смерти. Когда мы, имея рядом сияющий свет Искупления, возвращаемся к омраченной мысли о вине, мы можем заявить и действительно иметь в виду истину чуда: «Всё это было глупой мыслью, не имеющей власти изменить Бога или Его Сына». Наши умы теперь свободны выбрать заново. В этой главе есть ряд отрывков, где Иисус говорит о мире и, по сути, задает вопрос: «Как ты вообще мог выбрать это?» Он побуждает нас увидеть, что мир не имеет существования отдельно от веры разума в него: здесь нет реальности. Вспомните, что восприятие не объективно, а интерпретативно. Мир таков, каким мы его сделали, — место вины, которую мы видим повсюду вокруг, чтобы нам никогда не пришлось смотреть в разум, являющийся ее источником. Вот еще одно описание мира, созданного виной: (VII.3:1-5) Ты на самом деле не хочешь мира, который видишь, ибо он разочаровывал тебя с начала времен. Дома, которые ты построил, никогда не укрывали тебя. Дороги, которые ты проложил, привели тебя в никуда, и ни один построенный тобой город не устоял перед разрушительным натиском времени. Нет ничего созданного тобой, на чем не стояла бы печать смерти. Не дорожи им, ибо он стар, устал и готов возвратиться в прах, как и ты, создавший его. Это напоминает отрывок из «Руководства для учителей» об усталости мира времени: старого, изношенного и лишенного надежды (M-1.4:4-5). Чем еще может быть проекция вины, как не миром усталости и смерти? Сделанный из умирающего праха системы мышления эго, мир может лишь вернуться к своему источнику. И всё же Иисус спрашивает нас: действительно ли это то, чего мы хотим? Очевидно, что таково было наше желание, ибо мы создали мир, чтобы защитить свое виновное «я». И эта защита придала нашим жизням смысл. Но видение мира таким, каков он есть, дает нам шанс выбрать иначе: невинность вместо вины, жизнь, а не смерть, надежду вместо отчаяния. (IX.3) Мир может дать тебе только то, что ты дал ему, ибо, будучи ничем иным, как твоей собственной проекцией, он не имеет смысла помимо того, что ты нашел в нем и во что вложил свою веру. Будь верен тьме, и ты не увидишь, потому что твоя вера будет вознаграждена так, как ты ее отдал. Ты примешь свое сокровище, и если ты вложишь свою веру в прошлое, будущее будет таким же. Всё, чем ты дорожишь, ты считаешь своим. Сила твоей оценки сделает это таковым. Ценя тьму вины выше света Искупления, мы делаем ее ужасающе реальной, а затем проецируем, порождая мир тьмы. Пока мы дорожим своим особым «я», мы обязаны ценить его источник: вину эго. Следовательно, мы будем ценить мир, который защищает ее, видя вину и смерть повсюду вокруг, но никогда не принимая ответственности за то, что наш разум выбрал их в первую очередь. Хотя мир иллюзорен и не находится вне нас — идеи не покидают своего источника, — мы будем верить, что он там, вовне, потому что мы его туда поместили и вложили свою веру в то, что видим. Но наша вера — только в вину, которой мы дорожим как своим «я», ценя временный мир, который ее сохраняет. Обесцененный свет Искупления был погребен в темном саване вины, ожидая нашего прощения, чтобы освободиться. (X.1:1) Ты привык к мысли, что разум может видеть источник боли там, где его нет. Мы все эксперты в этом. Мы видим источник боли в наших телах или в телах других людей, но не его истинный источник в разуме. Как мы прочитаем гораздо дальше в нашей литературной симфонии: «Из всех многочисленных причин, которые, как ты воспринимал, приносили тебе боль и страдание, твоей вины среди них не было» (T-27.VII.7:4). Эго целенаправленно создало вину и мир вины, чтобы держать разум скрытым, делая нас тем самым бездумными и неспособными выбрать заново. (X.1:2-3) Сомнительная услуга такого смещения состоит в том, чтобы скрыть истинный источник вины и удержать от твоего осознания полное восприятие того, что это безумие. Смещение всегда поддерживается иллюзией, что источник вины, от которого отвлечено внимание, должен быть истинным; и он должен быть пугающим, иначе ты не сместил бы вину на то, что считал менее пугающим. Смещение здесь — синоним проекции. Когда мы смещаем или проецируем, мы говорим, что вина в разуме истинна и она пугает, потому что грех разделения заслуживает наказания, вплоть до нашей смерти. Тогда у нас нет выбора, кроме как отвлечь от нее внимание, в чем и заключается цель мира. Вина тем самым смещается на тело, которое действует как дымовая завеса; делая нас бездумными (лишая осознания разума), она оберегает вину в разуме от осознания и исправления. (X.1:4) Поэтому ты готов смотреть на все виды «источников» при условии, что это не тот, более глубокий источник, к которому они вообще не имеют никакого реального отношения. Как индивидуумы и как общества, мы изобретательны в определении источника нашей боли — в телах, а также в наших экономических, социальных, политических и религиозных системах. Мы постоянно ищем причины нашего страдания вовне, где их нет, — динамика, которую «Курс Чудес» называет магией. Эти усилия удерживают нас от чуда, которое приводит нас к истинному источнику проблемы: той части разума, принимающей решения, которая выбрала вину вместо невинности. Следующий абзац обеспечивает переход от идеи «отсутствия реальных отношений» к безумным отношениям, которые у нас есть в мире. Хотя Иисус не использует здесь термин «особые отношения», он явно имеет в виду именно их, предвосхищая то, что появится позже в его симфонии. Эти особые отношения являются логическим продуктом защитной системы эго, которая изобретает вину и заставляет нас бояться её, а также создает мир, дробящийся на миллиарды осколков, что, в свою очередь, позволяет нам проецировать нашу бессознательную вину на других в особых формах любви или ненависти. (X.2:1-3) У безумных идей нет реальных отношений, ибо потому они и безумны. Никакие реальные отношения не могут покоиться на вине или даже содержать хоть одно пятнышко ее, чтобы не запятнать свою чистоту. Ибо все отношения, которых коснулась вина, используются лишь для того, чтобы избежать этого человека и вины. Мы никогда не заинтересованы в других, а лишь в том, чтобы они были подходящими объектами для нашей проецируемой вины. Для этой цели неважно, любим мы их или ненавидим, — факт, который мы пытаемся скрыть, когда прикрываем вину разума нашими сделками особой любви или оправданиями для ненависти. Эти безумные отношения исчезают, однако, когда наш разум смещает свой центр с вины на прощение, позволяя нам признать наших братьев как самих себя: одного Сына в истине (единый Разум, сотворенный Богом), одного Сына в иллюзии (тождество разделенного разума, созданного эго). (X.2:4-7) Какие странные отношения создал ты для этой странной цели! И ты забыл, что реальные отношения святы и вообще не могут быть использованы тобой. Они используются только Святым Духом, и именно это делает их чистыми. Если ты смещаешь на них свою вину, Святой Дух не может их использовать. Мы смещаем свою вину на людей, потому что не хотим, чтобы Святой Дух был хоть сколько-нибудь близок к нашим отношениям, если только Он не благословляет нас обоих и не говорит, какие мы святые, исключая всех остальных. Мы не хотим Учителя, который заставит нас увидеть, что то, что мы делаем друг с другом, — это проекция того, что мы выбрали внутри; а это непременное условие перехода от особых отношений к святым. Прощение, когда оно от Него, является всеобъемлющим и никого не исключает из своей исцеляющей любви. Другими словами, отношения становятся святыми только тогда, когда они охватывают всех, имея свой источник в наших единственных святых отношениях: решении разума в пользу Святого Духа и святости Его Искупления. |
|||
|
| pro-svet |
Дата: Пятница, 28.11.2025, 16:42 | Сообщение # 21 Форум: ОБСУЖДЕНИЕ СТАТЕЙ | Тема: Путешествие по Тексту Курса Чудес, Кеннет Уопник |
|||
|
|
(II.8:1) Искупление всегда истолковывалось как освобождение от вины, и это правильно, если это верно понято. И иудаизм, и христианство сосредоточены на освобождении от вины, но только через искупление, сопряженное с жертвой. Это, конечно, лишь делает вину реальной. Зачем бы нам приносить жертву, если только мы не сделали что-то плохое, за что наша вина побуждает нас искупить содеянное через страдание? Иисус учит нас принять истинное Искупление (или исправление), что означает признание того, что не случилось ничего, что оправдывало бы нашу вину. Таким образом мы освобождаемся от вины навсегда. (II.8:2-3) Но даже когда я толкую его для тебя, ты можешь отвергнуть его и не принять для себя. Возможно, ты осознал тщетность эго и его даров, но, хотя ты и не хочешь их, ты, возможно, еще не смотришь на альтернативу с радостью. Когда мы выбираем одного — эго или Святого Духа, — мы отпускаем другого. И все же мы хотим немного и того, и другого: покоя Божьего и нашей индивидуальности, что означает, что мы также хотим нашу вину. Это смешение истины и иллюзии — излюбленная уловка эго, цель которой — сбить нас с толку, перепутав одно с другим. Мы верим, что можем получить «пирог» особости эго и не отравиться его ядовитой виной. Мы цепляемся за вину и боремся против освобождения от нее, в то же время протестуя, заявляя, как сильно мы ненавидим эго и его систему мышления разделения и нападения, и как любим Иисуса и его курс прощения. (II.8:4-6) В крайнем случае, ты боишься искупления и веришь, что оно убьет тебя. Не заблуждайся насчет глубины этого страха. Ибо ты веришь, что в присутствии истины ты можешь обратиться против себя и уничтожить себя. Наш страх — не перед распятием, болью или нападением; на самом деле мы дорожим ими и поклоняемся им, упиваясь их дарами «жизни» для нас. Именно искупления мы так боимся — идеи о том, что ничего этого никогда не было. В присутствии этой истины Искупления мы осознаем, что и нас никогда не было. Как отделенные эго, мы в ужасе стоим перед полным смыслом нашего спасения: мы остаемся тем Я, Которое сотворил Бог, Христом, Который никогда не покидал Свой Источник совершенного Единства. (III.1:1-2) Ты можешь недоумевать, почему это столь важно — взглянуть на свою ненависть и осознать ее полный масштаб. Ты также можешь думать, что Святому Духу было бы достаточно легко показать ее тебе и рассеять ее без необходимости для тебя самому поднимать ее в осознание. Это важное разъяснение процесса прощения, часто неправильно понимаемого студентами. Святой Дух — не волшебник, взмахивающий волшебной палочкой над нашими эго и заставляющий их исчезнуть навсегда. Скорее, Он просит нас принести наши иллюзии Ему — глядя на них Его глазами, — чтобы вместе с Ним мы могли выбрать против них, больше не желая платить цену отрицания истины через принятие вины и ненависти. Это позволяет нам взрастить уважение к силе разума, принимающего решения, исправлять свой прежний выбор в пользу эго. Поскольку эго поддерживает свое существование, запрещая нам смотреть внутрь разума и создавая бездумное тело, которое, как оно говорит нам, и есть наше «я», Иисус учит нас смотреть на наше решение ненавидеть: это средство растворить эго и вернуться домой. (III.1:3-8) И все же есть еще одно препятствие, которое ты воздвиг между собой и Искуплением. Мы говорили, что никто не станет терпеть страх, если распознает его. Но в твоем расстроенном состоянии разума ты не боишься страха. Он тебе не нравится, но по-настоящему пугает тебя не твое желание напасть. Тебя не сильно тревожит твоя враждебность. Ты держишь ее скрытой, потому что больше боишься того, что она прикрывает. Иисус предвосхищает «Препятствия для покоя» в главе 19, где последним препятствием является страх перед Богом. Враждебность, на которую ссылается Иисус, в конечном счете основана на нашей вере в то, что мы напали на Бога; в этом случае эго говорит нам, что нам следует бояться Его возмездия, что вынуждает нас бежать из разума и его ужасающей вины, создавая мир и тело, в которых можно спрятаться. Однако мы создаем также вину и страх. Настоящий страх эго — а значит, и наш, поскольку мы отождествляем себя с эго, — заключается в том, что мы вернемся в ту часть разума, которая принимает решения, и выберем против эго и в пользу Святого Духа. Так мы цепляемся за свои мысли нападения, поскольку они удерживают любовь на расстоянии. Тогда становится ясно, что в этой безумной системе мышления ненависть — наш друг, а любовь — враг. (III.1:9-11) Ты мог бы даже смотреть на самый темный краеугольный камень эго без страха, если бы не верил, что без эго ты найдешь внутри себя нечто, чего боишься еще больше. На самом деле ты не боишься распятия. Твой настоящий ужас — перед искуплением. «Самый темный краеугольный камень» эго — это вера в то, что мы вероломно поступили с нашим Творцом и Источником, триумфально узурпировав Его место на троне и распяв Его Сына. Эта вера является источником нечестивой троицы эго: греха, вины и страха. Мы не только согрешили, но и являемся грехом, что порождает вину — переживание нашей греховности, ищущее наказания, которое и является источником всякого страха. Экстраординарное утверждение «Твой настоящий ужас — перед искуплением» — это сердцевина «Курса Чудес». Оно объясняет, почему мы делаем то, что делаем, и почему у нас так много проблем с этим курсом. Оно также объясняет глубину безумия этого мира. Мы в ужасе от Единства Божьей Любви, реальность которой означает, что мы — всего лишь иллюзорные фигуры в несуществующем сне. Безумная ненависть мирового сна — это лишь прикрытие для безумия тайного сна о том, что мы сделали это с нашим Источником. Цель этих снов, внутреннего и внешнего, — не дать нам вернуть осознание разуму, принимающему решения, где мы бы вспомнили: «Я выбрал это, и поскольку я это сделал, я могу исправить свою ошибку и сделать выбор в пользу учителя невинности». Если бы не было вины, этого мира и всего в нем никогда бы не случилось. Отсюда следует, что нам нужно вернуться к вине в разуме, посмотреть на нее и осознать присущее ей ничтожество (nothingness: ничто, ничтожность, небытие). Этот мягкий взгляд без осуждения искупает нас из ада эго. (III.2:1-5) Под темным фундаментом эго находится память о Боге, и именно ее ты на самом деле боишься. Ибо эта память мгновенно восстановила бы тебя на твоем надлежащем месте, а это и есть то место, которое ты стремился покинуть. Твой страх перед нападением — ничто по сравнению с твоим страхом перед любовью. Ты был бы готов смотреть даже на свое дикое желание убить Сына Божьего, если бы не верил, что оно спасает тебя от любви. Ибо это желание вызвало разделение, и ты защищаешь его, потому что не хочешь, чтобы разделение было исцелено. Это сказано настолько ясно, что трудно упустить смысл — никакого сложного языка, написанного белым стихом с двойными или тройными отрицаниями: мы не хотим, чтобы разделение было исцелено, потому что хотим оставаться спящими. А сделать это без вины мы не можем. В результате мы отчаянно пытаемся видеть вину в злодеях вовне, наказывая их, вместо того чтобы заглянуть внутрь, в ее источник. Кстати, доктрина наказания злодеев не была изобретена нынешними мировыми лидерами, она возникла, когда родилось эго. Сам наш мир индивидуальности процветает на ней и поддерживается ее ненавистью. Хотя каждый из нас является неотъемлемой частью этого безумия, если бы мы вспомнили Любовь нашего Творца, мы бы мгновенно вспомнили, что едины с Ним — Идеи не покидают свой Источник. Мы никогда не покидали своего «надлежащего места» на Небесах, и именно эта истина вселяет ужас в наши, основанные на эго, умы. (III.2:6) Ты осознаёшь, что, устранив темное облако, скрывающее ее, твоя любовь к Отцу побудила бы тебя ответить на Его Зов и вознестись на Небеса. Это притяжение любви к любви, которого мы так боимся. Мы изо всех сил сопротивляемся этой тяге, гарантируя, что никогда не покоримся ей и не вернемся домой. Мы создаем похожую, если не более сильную тягу, чтобы удержаться от воспоминания о том, Кто мы есть как истинный Сын нашего Отца. Это притяжение/страх вины побуждает нас продолжать жить во сне, защищая свое омраченное существование отказом отпустить лежащую в его основе систему мышления эго, которая заслоняет свет единого Сына Божьего. (III.2:7-9) Ты веришь, что нападение — это спасение, потому что оно предотвратит это. Ибо еще глубже фундамента эго и гораздо сильнее, чем оно когда-либо будет, — твоя сильная и жгучая любовь к Богу, и Его любовь к тебе. Вот что ты на самом деле хочешь скрыть. Поскольку эта любовь находится в нашем разуме, мы можем еще яснее понять, почему эго стремится лишить нас разума (сделать нас бездумными), а затем винить в этом мир. Оно не хочет, чтобы мы вспомнили любовь здравого разума и вину нездравого, которая ее прикрывает. Вина буквально и фигурально изгоняет нас из ума в тело ради «защиты». Крайне важно видеть, что всякий раз, когда мы используем мысли нападения или любые мысли об индивидуальности или особости, мы делаем то, что описывает Иисус в этом разделе. Все подобные мысли удерживают нас от Божьей Любви, против которой мы вынуждены бороться, потому что тяга к Нему столь сильна — «сильная и жгучая». (III.3:1-3) Скажи честно, разве тебе не труднее сказать «я люблю», чем «я ненавижу»? Ты ассоциируешь любовь со слабостью, а ненависть — с силой, и твоя собственная реальная сила кажется тебе твоей реальной слабостью. Ибо ты не смог бы сдержать свой радостный отклик на зов любви, если бы услышал его, и весь мир, который ты, как ты думал, создал, исчез бы. Буквально! Мир исчез бы, а вместе с ним и наше личностное «я». Поэтому эго следит за тем, чтобы мы никогда не услышали Голос, зовущий нас домой. Вина разума — первое средство заглушить Его, а ненависть мира — второе: наш уже знакомый двойной щит забвения (W-pI.136.5:2). Теперь сила разума выбирать любовь скрыта за кажущейся силой особости эго, сильной лишь потому, что мы в нее верим. (III.3:4) Тогда Святой Дух, похоже, атакует твою крепость, ибо ты хотел бы не пустить Бога, а Он не желает быть исключенным. Святой Дух верно воспринимается таким пугающим образом, ибо Он — величайшая угроза для эго, если мы выбираем Его своим Учителем. Однако никто по-настоящему не боится Святого Духа или Иисуса христианского мира. Мы любим их, когда Они видятся осуждающими, требующими жертв или вовлеченными в нашу жизнь, но не тогда, когда Они представляют Бога, Который любит Свое творение, или когда Они напоминают нам, что мы едины в Его Любви. Это объясняет нашу огромную потребность держаться за вину по поводу разделения и то, почему мы упрямо отказываемся отпустить ее, защищая ее с помощью наших проекций на других. (III.4:1) Ты выстроил всю свою безумную систему убеждений, потому что думаешь, будто был бы беспомощен в Присутствии Бога, и ты спасаешь себя от Его Любви, ибо думаешь, что она раздавила бы тебя в небытие. Это ложь, которую говорит нам эго, но факт в том, что «раздавлено в небытие» было бы эго, а не наше истинное Я. Мы бы просто приняли, что любящее Присутствие Бога является и нашим собственным, и, выбрав эту простую истину, мы изъяли бы свою веру из безумия эго и поместили бы ее вместо этого в Искупление. Мысль эго о разделении и каждый аспект его крепости защит тогда исчезли бы обратно в небытие, из которого пришли (M-13.1:2). (III.4:2) Ты боишься, что она унесла бы тебя прочь от самого себя и сделала бы тебя маленьким, потому что веришь, что величие — в непокорности, а грандиозность — в нападении. Это должно звучать знакомо, ибо описывает то, как мы все живем. Подобно Тарзану, мы бьем себя в грудь и вызывающе говорим Богу и миру, заявляя о своем величии и значительности, что на самом деле есть грандиозность и ничтожность: «Я Тарзан! Я сильный и мощный. Я существую. Обратите на меня внимание». Поскольку истинный Бог не может обращать внимания на то, что нереально, нам пришлось изобрести того, кто может и делает это. На сцену выходят боги формальной религии, примером которых служит библейское божество. (III.4:3) Ты думаешь, что создал мир, который Бог разрушил бы; и, полюбив Его — что ты и делаешь, — ты выбросил бы этот мир, — что ты и сделал бы. Вот почему любовь представляет такую угрозу и почему эго изобрело Бога по своему собственному разрушительному образу, сделав Его частью греховного мира разделения. Однако принять Его таким, какой Он есть, означает принять себя такими, какие мы есть: духом, запредельным Я, которое ничего не знает о мире, коего не существует. Именно об этом Я постоянно напоминает нам Присутствие Святого Духа в нашем разуме. (III.4:4-5) Следовательно, ты использовал мир, чтобы прикрыть свою любовь, и чем глубже ты уходишь во тьму фундамента эго, тем ближе подходишь к Любви, которая там скрыта. И именно это пугает тебя. Нас на самом деле не пугают ужасные вещи, случающиеся с нашими телами или телами других в мире, ибо именно эти вещи помогают укрепить веру в наше существование и поддерживать образ «маски невинности» (T-31.V.2:6). Эта двуличная маска позволяет нам верить в разделение, но не принимать за него никакой ответственности: мы — жертвы мира и тела, которых мы не создавали. Учитывая это, мы боимся осознания того, что мы больше не существовали бы, если бы приняли любовь, находящуюся за пределами эго и его мира, — а это означает, что мы никогда и не существовали вовсе, за исключением снов, которые любовь уже развеяла. Перед этим радостным фактом Искупления наши неверномыслящие «я» дрожат от ужаса. (III.5:1-2) Ты можешь принять безумие, потому что ты создал его, но ты не можешь принять любовь, потому что ты ее не создавал. Ты предпочел бы быть рабом распятия, нежели Сыном Божьим в искуплении. Это очевидно верно для нас, потому что мы здесь, или, по крайней мере, думаем, что мы здесь. Мы порабощены не кем-то извне, а лишь решением разума сделать эго своим господином. Это ставит нашу жизнь под наш контроль — возвращение к онтологической проблеме авторитета и ее отмене. Но прежде чем мы сможем выбрать заново, нам нужно взглянуть на свое тайное желание избежать свободы искупления, цепляясь вместо этого за систему мышления эго о рабстве, наказании и смерти. (III.5:3) Твоя индивидуальная смерть кажется ценнее твоего живого единства, ибо то, что дано тебе, не так дорого, как то, что ты создал. То, что мы создали, — это эго и тело, и мы более чем счастливы быть личностями, которые рождаются, живут и умирают только для того, чтобы родиться снова и повторить цикл. Это приемлемо для нас, потому что подтверждает наше существование как отделенных сущностей, а не как части живого Единства Бога, в котором нет рождения, жизни и смерти — только неизменная и вечная жизнь. (III.5:4-5) Ты больше боишься Бога, чем эго, и любовь не может войти туда, где ей не рады. Но ненависть может, ибо она входит по собственной воле и ей нет дела до твоей. Вина и ненависть — наши боги, и мы ежедневно поклоняемся у их алтарей. Нам необходимо осознать, что выбирает наш разум, не только метафизически, но и эмпирически в нашей повседневной жизни. В противном случае мы не сможем принять решение вновь приветствовать любовь в своих сердцах и вернуть контроль над разумом от ненависти эго. Как мы сейчас прочтем, именно страх перед светом Искупления заставляет нас оставаться во тьме непрощения, используя прошлые «грехи» для оправдания нашей ненависти: (VI.2:4-5) Ибо прошлое не может отбрасывать тень, чтобы затемнить настоящее, если только ты не боишься света. И только если ты боишься, ты выберешь взять тьму с собой и, удерживая ее в своем разуме, видеть ее как темное облако, которое окутывает твоих братьев и скрывает их реальность от твоего взора. Свет Христа, сияющий в каждом верном разуме, сияет и в нашем собственном. Этот свет знаменует конец отделенного существования эго. Мы выбираем тень вины, чтобы скрыть его, и когда мы проецируем вину, ее тень окутывает и наших братьев. Последствия этого теневого мира катастрофичны — в разуме и в мире, и конкретная роль, которую вина играет в космической драме разделения и ненависти эго, является темой нашего следующего раздела. |
|||
|
| pro-svet |
Дата: Среда, 26.11.2025, 20:13 | Сообщение # 22 Форум: ОБСУЖДЕНИЕ СТАТЕЙ | Тема: Путешествие по Тексту Курса Чудес, Кеннет Уопник |
|||
|
|
(II.1:4) Лишь убедив тебя в том, что оно — это ты, эго могло бы побудить тебя спроецировать вину и тем самым сохранить ее в твоем разуме. Когда наш разум выбирает эго, он становится слеп к Святому Духу. Поскольку мы не знаем, что существует другой голос или другое «я», мы становимся эго, а это значит, что мы делаем всё, что оно говорит, потому что эго — это теперь мы. Оно говорит, что вина реальна, и мы соглашаемся; оно говорит нам, что мы должны бежать от вины, и мы отвечаем: «Я готов». Затем мы проецируем это виновное «я», выдумываем мир, забываем, что сделали это, и думаем, что мы — тело. Внешний мир — это не что иное, как проекция первоначального ошибочного выбора того, кто мы есть, и он никогда не покидал свой источник: веры разума в реальность вины. (II.2:1-3) Но задумайся, сколь странным решением является устройство эго. Ты проецируешь вину, чтобы избавиться от нее, но на самом деле лишь скрываешь ее. Ты действительно испытываешь вину, но не имеешь понятия почему. Мы думаем, что избавляемся от вины, выдумывая мир. Мы приходим сюда как тела, забывая об их происхождении, потому что страдаем амнезией разума. Следовательно, мы думаем, что вина происходит от плохих генов или других людей, что вынуждает нас справляться с негативным образом себя, который не имеет ничего общего с тем «я», которым, как мы бессознательно думаем, мы являемся, потому что истинный источник вины в разуме скрыт телом. Более того, в результате проекции мы постоянно сражаемся с внешними символами нашей вины — грехом и злом, которые мы воспринимаем в мире, — никогда не осознавая, что наш дискомфорт всегда исходит изнутри: это постоянный поток вины, который никогда не иссякнет, пока мы не изменим своего мнения о том, кто мы есть. (II.3:1-2) Самый темный из твоих скрытых краеугольных камней прячет твою веру в вину от твоего осознания. Ибо в этом темном и тайном месте находится осознание того, что ты предал Сына Божьего, приговорив его к смерти. Наша вина проистекает из веры в то, что мы согрешили против Бога и распяли Его Сына, на что, как говорит эго, мы никогда не должны смотреть. Мир покоится на вере в то, что нам нужно бежать из этого потаенного места, очерненного виной: вышеупомянутого «тайного сна» эго. (II.3:3-4) Ты даже не подозреваешь, что эта убийственная, но безумная идея скрыта там, ибо разрушительный порыв эго столь силен, что ничто, кроме распятия Сына Божьего, не может окончательно удовлетворить его. Оно не знает, кто такой Сын Божий, потому что оно слепо. Эго не знает о любви, святости или Искуплении, а знает лишь о присущей разуму Сына, принимающему решения, угрозе выбрать против него. Эго слепо к любви, потому что вина построена на вере в грех, которая провозглашает: «Божья Любовь мертва, потому что Он был уничтожен. Разделение теперь реальность, а единство — ложь». Вина следует за безумной идеей о том, что мы совершили этот гнусный, убийственный поступок, за который нас непременно накажут и уничтожат. (II.3:5) Но дай ему воспринять невинность где бы то ни было, и оно попытается уничтожить ее, потому что боится. Как мы увидим чуть ниже, для эго невинность греховна, а вина свята, потому что вина спасает эго. На самом деле, наряду с грехом, вина — самый священный термин в религии эго, потому что вместе они доказывают существование эго, подтверждая, что Сын совершил невозможное, сделав разделение реальным. Страх Божьего наказания еще больше демонстрирует истинность системы мышления эго о грехе, которая требует, чтобы мы защищались от этого страха, создавая мир, в котором можно спрятаться. Наша «жизнь» в телах, таким образом, является окончательным доказательством правоты эго. И всё это из-за нашей веры в реальность вины. Это означает, что когда появляется кто-то невиновный, он становится богохульником, который грешит против бога эго. Без веры в грех и вину христианство исчезло бы в собственном небытии, и очевидно, что Иисус говорит о странных религиях, возникших во имя его, как мы читаем в следующих отрывках: (II.4:1-3) Многое в странном поведении эго можно прямо приписать его определению вины. Для эго невиновные виновны. Те, кто не нападает, — его «враги», потому что, не ценя его толкование спасения, они находятся в превосходной позиции, чтобы отпустить его. Опять же, невинность — великий враг эго, и те, кто демонстрирует ее, виновны в грехе и заслуживают наказания. Мстительное возмездие эго божественной невинности — это истинный смысл распятия, и таково содержание, стоящее за формой евангельского мифа. Неизбежно, что сам Иисус и его послание спасения (прощение греха, которого никогда не было) стали врагом христианства, и их пришлось заменить спасителем вины, суда, жертвы и смерти — «горькими идолами», упомянутыми в другом месте Курса (C-5.5:7). (II.6:1-2) Я говорил, что распятие — это символ эго. Когда оно столкнулось с подлинной невинностью Сына Божьего, оно действительно попыталось убить его, и причина, которую оно привело, заключалась в том, что невинность — это богохульство против Бога. В евангельских историях Иисуса обвиняют в богохульстве, на что здесь и делается ссылка. Фактически, мир нападет на любого, кто свободен от эго. Сократ, увековеченный в трудах Платона, — еще один яркий пример того, кто угрожал высокомерным бастионам вины и суждения эго и должен был быть убит. Для мира эти «Учителя учителей» (M-26.2:2) представляют собой не только противоположность всего, за что он выступает, но и нападение на него. Вот почему, например, если вы не верите в войну, вас часто клеймят предателем, так как считают, что вы предаете основы своей страны, которые зиждутся на разделении и нападении, как и любая фрагментарная тень системы мышления эго. Всё это обретает глубокий смысл, когда мы вспоминаем, что вина — это фундамент системы эго, алтарь, вокруг которого построена его безумная религия. Пока мы верим, что мы — разделенные индивидуумы, нам нужна вина, чтобы выжить, — но вина, видимая в других, а не в нас самих. (II.6:3-4) Для эго само эго — это Бог, и невинность должна истолковываться как окончательная вина, которая полностью оправдывает убийство. Вы еще не понимаете, что любой страх, который вы можете испытывать в связи с этим курсом, в конечном счете проистекает из этого толкования, но если вы рассмотрите свои реакции на него, то будете всё больше убеждаться, что это так. Это предназначалось конкретно для Хелен и ее страха перед «Курсом Чудес», однако, очевидно, это относится ко всем его студентам. Этот курс — о нашей невинности: разделения с любовью никогда не было, и индивидуальное «я», которым мы себя считаем, человек, читающий эту книгу, — вымышлен. Мы не должны позволять себе верить, что у нас возникают трудности с Курсом из-за того, как он написан, или из-за того, что его язык слишком христианский или сексистский. Трудности у нас возникают из-за того, о чем он говорит — из-за содержания, а не формы. Курс говорит нам, что мы не существуем и что мы невиновны. Как мы видели, без вины нет эго и нет нас; и поэтому, пока мы отождествляем себя с индивидуальным, особым «я», мы должны верить, что вина — это наше спасение. Мы вытесняем эту вину, но будем видеть ее спроецированную форму во всех остальных и нападать на нее там. (II.7:1-3) В этом курсе ясно сказано, что его цель для тебя — счастье и покой. И все же ты его боишься. Тебе снова и снова говорили, что он освободит тебя, но ты иногда реагируешь так, словно он пытается заключить тебя в тюрьму. Я не думаю, что студенты «Курса Чудес» могут честно отрицать этот опыт в той или иной форме. На самом деле, было бы почти невозможно не верить в это, пока мы думаем, что то «я», которое мы называем по имени, является нашей идентичностью. Этому «я» будут постоянно угрожать слова о том, что мы не тела, а разумы, что наши глаза не видят, наши уши не слышат, а наш мозг не мыслит. Следовательно, для наших эго обещание свободы, даваемое Курсом, должно переживаться как тюремное заключение, а тюремная система мышления эго — как освобождение. (II.7:4) Ты зачастую отмахиваешься от него с большей готовностью, чем отмахиваешься от системы мышления эго. Мы можем воскликнуть: «Конечно, тело — иллюзия, но какое отношение это имеет ко мне? Иисус говорит, что меня здесь нет и что с миром давно покончено, — красивые слова, но не имеющие отношения к моей личной жизни». Они не лишены отношения к делу. Напротив, эти слова — единственное, что имеет отношение к нашим жизням, ибо они показывают нам, что у нас нет личной жизни, которая всегда зиждется на лжи эго об индивидуальности и особости. Легче отмахнуться от учения «Курса Чудес», чуждого нашей телесной идентичности, чем от учения эго, которое подкрепляет наши я-концепции, рожденные разделением и виной — фундаментом нашего существования здесь. (II.7:5) Значит, в какой-то мере ты, должно быть, веришь, что, не изучая курс, ты защищаешь себя. Заметьте наше безумие: с одной стороны, мы посвящаем свою жизнь этому курсу и его учению о прощении, но с другой — отчаянно пытаемся не выучить его, чтобы сохранить свое индивидуальное «я». В главе 12 мы видели эту же идею, выраженную в контексте следования учебной программе с двумя целями: учиться и не учиться. Разочарование и неудача в обучении становятся неизбежными — именно тем, чего хочет для нас эго. (II.7:6) И ты не осознаешь, что только твоя невинность может защитить тебя. Только наша невинность может защитить нас, а не отмахивание от истины или борьба с ней, нападение на любовь или развитие особых отношений с этим курсом, Иисусом или кем-либо еще. Единственное, что защитит нас, — это принятие Искупления, которое, проще говоря, заключается в том, что Сын Божий невиновен; таково содержание универсального курса (M-1.3:1-5). Без веры в вину никогда не возникает потребности проецировать и чувствовать себя уязвимым для нападения, а значит, нет нужды занимать оборону и нуждаться в защите. Невинные никогда не боятся, потому что они защищены «миром, который превыше всякого ума», как учил Святой Павел (Филиппийцам 4:7), ибо он находится за пределами мира вины, нападения и боли. |
|||
|
| pro-svet |
Дата: Среда, 26.11.2025, 20:11 | Сообщение # 23 Форум: ОБСУЖДЕНИЕ СТАТЕЙ | Тема: Путешествие по Тексту Курса Чудес, Кеннет Уопник |
|||
|
|
Вина: Ядро системы мышления эго (I.1:3) Покой и вина — антиподы, и Отца можно вспомнить только в покое. Покой и вина представляют собой две взаимоисключающие системы мышления, которые мы видели уже много раз. Вина — это один из строительных блоков неверно направленной системы мышления эго, тогда как покой — естественный результат выбора в пользу Святого Духа. Если мы — то принимающее решение «я», которое отождествилось с эго, — боимся пережить Божий покой и свою истинную Идентичность, нам нужно лишь выбрать вину, потому что «Отца можно вспомнить только в покое». Если я не в покое, я не вспомню, — и в этом заключается мотивация эго, побуждающая нас выбирать конфликт и боль. (I.1:4) Любовь и вина не могут сосуществовать, и принять одну — значит отвергнуть другую. Если мы боимся любви, всё, что нам нужно сделать, — это выбрать быть отдельными (выбор в пользу вины), потому что разделение и индивидуальное существование не могут сохраниться в присутствии совершенного единства любви, равно как и в присутствии покоя. В главе 23 мы читаем, что «Память о Боге приходит к спокойному разуму» (T-23.I.1:1); это выражает ту же самую идею: служить цели эго по поддержанию беспокойства в нашем разуме мыслями о вине, страхе и осуждении. (I.1:5) Вина скрывает Христа от твоего взора, ибо она — отрицание невинности Божьего Сына. Сын Божий невиновен, потому что он ничего не сделал; на самом деле он и не может ничего сделать, так как он совершенно един со своим Источником; не существует «я», которое могло бы даже выбрать против Бога. Вина, с другой стороны, провозглашает, что Сын Божий — это отдельная сущность, жалкий грешник, полный вины и заслуживающий наказания. (I.2) В странном мире, тобою созданном, Сын Божий согрешил. Как же ты мог увидеть его тогда? Сделав его невидимым, мир возмездия восстал в черном облаке вины, которую ты принял и которой дорожишь. Ибо невинность Христа есть доказательство того, что эго никогда не было и никогда не может быть. Без вины у эго нет жизни, а Сын Божий — без вины. Пока мы отождествляем себя с эго — отдельным, особым и уникальным «я», — у нас должна быть вина, потому что «без вины у эго нет жизни». Очевидно, что наши эго никогда не хотят, чтобы мы услышали, что «Сын Божий — без вины». Мы знаем этот факт Искупления только в своем верном разуме, что означает выбор толкования Святым Духом «крохотной безумной идеи»: не случилось ничего, что отделило бы нас от Любви Божьей. Это означает, что вины не существует, что противоречит высокомерным утверждениям эго об обратном. Мы узнали, что стратегия эго состоит в том, чтобы удержать нас от признания невинности Сына Божьего: сначала утверждая реальность вины — краеугольного камня его системы мышления разделения, — а затем защищая ее своим миром вины и возмездия. (XI.1:1) Забытьё, сон и даже смерть становятся лучшим советом эго, как справиться с жестким и ощутимым вторжением вины в покой. Иисус имеет в виду вытеснение или отрицание: мы делаем вину реальной, а затем забываем, что сделали это. Хотя вытеснение является относительно примитивной защитой, оно остается одним из самых мощных орудий эго в его войне против разума. В конце концов, как мы можем надеяться изменить ошибочное решение нашего разума, если у нас нет памяти о том, что мы его принимали? Тело, этот бездумный агент эго по обеспечению забытья, в конечном итоге подкрепляется как защита смертью — окончательным доказательством того, что тело когда-то жило. (XI.1:2-4) И всё же никто не видит себя в конфликте, терзаемым жестокой войной, если не верит, что оба противника реальны. Поверив этому, он должен бежать, ибо такая война, конечно же, положит конец его душевному покою и тем самым уничтожит его. Но если бы он только мог осознать, что война идет между реальными и нереальными силами, он мог бы взглянуть на себя и увидеть свою свободу. Противники в этой иллюзорной войне — Бог и эго (виновный Сын); разумеется, не истинный Бог, а тот, что создан по образу и подобию грешащего Сына, который видит Бога таким же греховным, как он сам. Поскольку суть стратегии эго заключается в том, чтобы мы покинули разум, оно сочиняет свою безумную историю о войне с Творцом. Это происходит на поле битвы (квадрат неверного мышления на схеме [см. Приложение]), что может привести лишь к ужасу из-за неизбежности финала: нашего уничтожения. Тогда мы ищем спасения в бегстве, но лишь потому, что верим в истинность кошмара эго. Впоследствии это называется «тайным сном» (T-27.VII.11:7) о том, что мы убили Бога, Который теперь нас накажет. Убегая из разума посредством проекции, мы создаем мир. И всё же спроецированный мир остается иллюзией, продуктом войны, о которой истинный Бог ничего не знает, ибо идеи не покидают своего источника. Источник, коим является вина в разуме, иллюзорен; Сын никогда не отделялся от своего Отца — Идея Божьего Сына никогда не покидала свой Источник в Разуме Творца. (XI.1:5) Никто не сочтет себя истерзанным и раздираемым в бесконечных битвах, если сам он воспринимает их как полностью лишенные смысла. Осознание иллюзорной природы этой войны приходит, когда мы вместе с Иисусом смотрим на поле битвы — в мире и внутри разума, — поднимаясь над ним и видя, что оно есть ничто. Однако мы не узнаем о ее бессмысленности, пока не посмотрим, а эго сделает все, что в его силах, чтобы помешать нам это сделать. Вина приходит эго на выручку, потому что, как мы сейчас увидим, она слепа и ослепляет: она не знает о любви и не позволяет нам распознать ее; вина также ослепляет нас в отношении самой себя, настаивая на том, чтобы мы бежали от нее, проецируя мир и тело, которые не могут знать своего источника в разуме, принимающем решения. Цель мира — важнейшая тема нашей симфонии, озвученная здесь и появляющаяся снова и снова; четко она будет сформулирована в конце 18-й главы, где Иисус прямо заявляет, что цель мира и тела — скрыть вину (T-18.IX.4). Пока мы на самом деле не посмотрим открытыми глазами на ту роль, которую охваченный виной мир играет в стратегии эго, мы не осознаем нереальность вины и не признаем иллюзорным мир, возникший из нее. Именно Искупление позволяет нам видеть глазами Иисуса или видением Христа: (IX.4:1-2) Искупление несет переоценку всего, чем ты дорожишь, ибо оно — то средство, с коим Святой Дух способен разделить ложное и истинное, принятые в твой разум без разбора. Поэтому ты не можешь ценить одно без другого, и вина стала для тебя столь же истинной, как и невинность. Святой Дух учит нас сравнивать то, что мы ценили (особость эго), с тем, что действительно ценно (прощение). Когда мы увидим разницу между болью, следующей за решением в пользу вины, и покоем, следующим за решением в пользу невинности, мы наконец выберем истину Искупления Святого Духа, которая отменяет ложь эго о разделении. Это предвосхищает обсуждение важной темы: смотреть на эго вместе со Святым Духом, учась отделять истину от иллюзии. Более поздний отрывок в контексте сравнения результатов разделяемых и неразделяемых интересов подтвердит центральную роль контраста в системе мышления Курса. (XI.4:4-5; 6:3-5) Святой Дух тихо указывает на контраст, зная, что ты в конце концов позволишь Ему рассудить эту разницу за тебя, позволяя Ему продемонстрировать, что именно должно быть истинным. Он питает совершенную веру в твой последний суд, поскольку знает, что свершит его за тебя. … Контраст и различия — необходимые средства обучения, ибо с их помощью ты учишься тому, чего избегать и чего искать. Усвоив это, ты найдешь ответ, который заставит исчезнуть нужду в любых различиях. Истина по собственной воле приходит к своему. Выбирая восприятие Святого Духа вместо своего собственного, мы честно смотрим на эго и решаем, что оно говорит от имени иллюзии, а не истины. Это устраняет преграду для видения, и мы взираем на истину Искупления — никакое восприятие различий не отделило нас от нашего живого единства с Богом — и вспоминаем истину о нашей Идентичности как Христа. Поэтому контраст необходим, если мы собираемся сделать иной выбор. Именно поэтому, повторюсь, эго делает все возможное, чтобы удержать нас от взгляда внутрь разума, принимающего решения; при этом вина является его главным средством сохранения нашего бездумного состояния в качестве тел. Теперь мы исследуем сердцевину системы эго, рассматривая два раздела, сосредоточенных на вине: «Невинный Сын Божий» и «Страх искупления». (II.1:1) Конечная цель проекции — всегда избавление от вины. Эго говорит нам, что мы избежим вины и ее ужасающего наказания от рук мстительного Бога, создав мир, в котором можно спрятаться. Внутри самого этого мира мы убегаем от нашего личного чувства вины, возлагая на других ответственность за наши страдания. Всякий раз, когда мы сердимся или даже слегка раздражены, это всегда происходит потому, что мы стремимся скрыть ненависть к себе, таящуюся внутри. Без этой мотивации мы бы никогда не напали ни на кого и ни на что. И все же идеи не покидают свой источник, а это значит, что проекция по своей сути является ложью: вина остается навсегда в расщепленном разуме до тех пор, пока тот, кто принимает в нас решения, выбирает верить в нее. (II.1:2) И все же, что характерно, эго пытается избавиться от вины только со своей точки зрения, ибо как бы эго ни хотело сохранить вину, ты находишь ее невыносимой, поскольку вина стоит на пути твоего воспоминания о Боге, Чье притяжение столь сильно, что ты не можешь ему сопротивляться. В нас всегда есть верномыслящая сторона, которая хочет вспомнить Бога и вернуться домой. Тот «ты», к которому обращается выше Иисус — и к которому он обращается всегда, — это разум, принимающий решения, который, как боится эго, неизбежно выберет против него. Отсюда и стратегия эго, состоящая в вытеснении и проекции, которая удерживает вину в нашем бессознательном, чего мы, по определению, не осознаем. Таким образом, вина способна постоянно воспроизводить саму себя, от чего мы бессознательно мотивированы бежать в мир, оставляя свое внимание сосредоточенным на поиске греха и вины повсюду вокруг нас, но никогда внутри, — блестяще задуманный план, который удерживает нас в бездумном состоянии и делает вечно неспособными выбрать иначе. (II.1:3) Именно в этом вопросе и происходит глубочайшее расщепление из всех, ибо если ты намерен сохранить вину, на чем настаивает эго, ты не можешь быть собой. Наше истинное Я покоится в принятии Искупления, которое содержит память о том, Кто мы есть как Христос; эта память хранится в нашем верном разуме Святым Духом — связующим звеном с Небесами. Ввиду этого эго нуждается в том, чтобы мы отрицали, Кто мы есть, заставляя нас верить, что мы — это ложное «я», победившее своего Творца. Именно вина говорит нам, что это так, называя наш триумф грехом, который неизбежно должен быть наказан смертью. |
|||
|
| pro-svet |
Дата: Среда, 26.11.2025, 20:08 | Сообщение # 24 Форум: ОБСУЖДЕНИЕ СТАТЕЙ | Тема: Путешествие по Тексту Курса Чудес, Кеннет Уопник |
|||
|
|
Глава 13 — Невинный мир Введение Глава 10 — самая короткая в тексте, а наша текущая глава — самая длинная, почти в три раза объемнее любой другой. Ее главная тема — вина, уже знакомая нам по предыдущим частям нашего симфонического путешествия. Глава содержит глубокое обсуждение этого основного оружия в стратегии эго, цель которого — удержать разум от выбора Божьей Любви. Однако мы начнем с того, что вновь обратимся к принципу Искупления, рассматривая ряд ссылок, которые показывают нам, на что именно реагирует эго. Вспомните наше предыдущее обсуждение «Большой фуги» Бетховена и то, как одной из характеристик фуги является разбиение темы на части и последующее их объединение в единое целое. Используя это в качестве модели, я разделю тему принципа Искупления на две части, и переплетение этих двух частей станет фоном для всей главы. Эта первая часть — ответ Святого Духа на «крохотную безумную идею»: сна о разделении никогда не было. Искупление – I В отрывке об иллюзорной природе линейного времени — прошлого, настоящего и будущего — Иисус комментирует: (VI.4:4-5) Но не дай себя обмануть и затем уверить, будто всё обстоит именно так. Ибо верить, будто реальность такова, какой ты хочешь ее видеть в соответствии с твоим ее использованием, есть заблуждение. Это и есть наш принцип Искупления. Мы можем сделать реальность — в данном случае линейность времени — такой, какой она видится нам во сне, но это лишь бредовое мышление. Оно не оказывает никакого влияния на истину, которая остается неизменной, невзирая на иллюзорное содержание сна о разделении. То же самое и с любовью: (VI.13:1-3) И всё же законы любви не отменяются из-за твоего сна. Ты следовал им во всех своих кошмарах и был верен в своем даянии, ибо ты был не одинок. Даже во сне Христос защищал тебя, гарантируя тебе реальный мир при пробуждении. Повторюсь: наши сны не влияют на реальность. Единство любви не меняется просто потому, что нам снится разделение и особая любовь; мысли о двойственности не влияют и не могут повлиять на Мысль недуальности. На протяжении всего кошмара эго память о нашем Я (Христе) остается внутри нас, и само Его Присутствие призывает нас проснуться: сначала для реального мира, а затем — для Небес совершенной любви и вечной жизни. (VI.13:5-9) Сын Божий так же исполнен любви, как и его Отец. Неразрывный со своим Отцом, он не имеет прошлого отдельно от Него. А значит, он никогда не переставал быть свидетелем своему Отцу и самому себе. Хоть он и спал, видение Христа не покидало его. И так он может призвать к себе свидетелей, которые научат его, что он никогда не спал. Мы живем только в вечном настоящем, которое есть Бог и Его Сын, навеки соединенные в Их Любви. Сны о вине и осуждении могут затуманить наш взор, но видение Христа напоминает нам, что мы всегда можем выбрать заново: видеть наших братьев свидетелями прощения или ненависти, единства или разделения. (VII.17:6-7) Ты обитаешь не здесь, а в вечности. Ты странствуешь лишь в снах, пребывая в безопасности дома. Сон нашей жизни — это просто иллюзия, и мы остаемся такими, какими нас сотворил Бог, и там, где Он нас сотворил: частью Его любящей Воли на Небесах. Говоря о творении, Иисус произносит: (VIII.3:3-5) Разделение не прервало его. Творение прервать невозможно. Разделение — это лишь ошибочная формулировка реальности, не имеющая вообще никаких последствий. Таков ответ Святого Духа на вопрос Сына о разделении: «Что Ты думаешь об этой крохотной безумной идее?». Ответ: «Она — ничто и не возымела никакого эффекта, а потому не заслуживает комментариев. Разделение — это не более чем "ошибочная формулировка реальности"». Не имея собственной субстанции, разделение может вызвать лишь ответ в виде мягкой улыбки, говорящей: «Какое разделение? "Ни одна нота в песни Небес не была упущена"». (XI.5:4-6) Какова бы ни была твоя реакция на Голос Святого Духа, какой бы голос ты ни выбрал слушать, какие бы странные мысли ни приходили тебе в голову, Воля Божья свершается. Ты обретешь покой, в котором Он утвердил тебя, ибо Он не меняет Своего Разума. Он неизменен, как и покой, в котором ты пребываешь и о котором напоминает тебе Святой Дух. Независимо от нашего неизбежного выбора в пользу эго — неизбежного, потому что нас так влечет индивидуальное существование, которое мы считаем своим, — это не оказывает никакого влияния на реальность. Воля Бога, которая есть наше совершенное единство с Ним, никогда не менялась и не могла измениться. Это и есть счастливая мысль Искупления (Святой Дух), напоминающая нам о покое, который мы никогда не покидали, и о любви, которой мы всегда были. (XI.8:1) Звено Общения, которое Сам Бог поместил внутри тебя, соединяя твой разум со Своим, не может быть разорвано. Связь с Богом через Святого Духа никогда не может быть изменена. Каковы бы ни были наши убеждения, каким бы ошибочным формулировкам реальности мы ни предавались, они не влияют на единство, которое остается совершенно единым. Сын Божий — это навсегда Сын Божий; счастливый Факт, гарантированный принципом Искупления: Идеи не покидают свой Источник. (XI.8:2-3) Ты можешь верить, что хочешь разорвать его, и эта вера действительно мешает глубокому покою, в котором познается то сладостное и постоянное общение, которое Бог желал бы разделить с тобой. И всё же Его каналы связи не могут быть полностью закрыты и отделены от Него. Наша единственная надежда в том, что в мире нет надежды. Истинная надежда, основанная на уверенности в Боге, заключается в том, что, несмотря на наши блуждания в «далекой стране» иллюзий — веру в безумные сны эго о ненависти, вине и страхе и в мир, имитирующий это безумие, — наша связь с Богом через Его Память (Святого Духа) остается неразрывной и неизменной в наших заблудших умах. (XI.9:3-7) Спасение столь же несомненно, как Бог. Достаточно Его уверенности. Учись тому, что даже самый темный кошмар, тревожащий разум спящего Сына Божьего, не имеет над ним власти. Он усвоит урок пробуждения. Бог оберегает его, и свет окружает его. Обратите внимание, как часто Иисус заверяет нас в истине Искупления, которое нежно оберегает наши пронизанные виной кошмары, напоминая нам, что сны — это не реальность, и мы остаемся в надежных руках Божьей уверенности. Как можем мы не проснуться в радости, окруженные таким любящим светом, который «одинаков что внутри, что вовне», если цитировать одно из трогательных стихотворений Хелен («Дары Божьи», с. 73)? (XI.10:1-3) Может ли Сын Божий потерять себя в снах, если Бог поместил в него радостный Зов проснуться и возрадоваться? Он не может отделить себя от того, что в нем. Его сон не устоит перед Зовом к пробуждению. Мы вольны верить во все, что пожелаем, но эта вера не влияет на истину. Святой Дух, Который и есть Божий Зов к пробуждению, всегда здесь, чтобы мягко и неуклонно привлекать нас обратно к Нему. (XI.10:4-7) Миссия искупления будет выполнена столь же наверняка, сколь творение останется неизменным в вечности. Тебе не обязательно знать, что Небеса — твои, чтобы сделать это правдой. Это и так правда. Но чтобы знать это, Воля Божья должна быть принята как твоя воля. В этом, конечно, и заключается суть проблемы. Чтобы вспомнить, Кто мы есть как неизменное творение Бога, продолжение Его Воли, мы должны изменить свое мнение о нашей идентичности, перейдя от убогой замены нашего Я, предлагаемой эго, к Его славной реальности. И это постоянный страх эго: однажды мы выберем против него и вспомним Божий покой и Его Любовь. Этот страх порождает потребность эго возводить арсеналы защиты, чтобы удержать разум, принимающий решения, от выбора своего искупления. На сцену выходит вина, которая является началом наполненной ненавистью саги эго о страдании и смерти. |
|||
|
| pro-svet |
Дата: Вторник, 25.11.2025, 13:30 | Сообщение # 25 Форум: ОБСУЖДЕНИЕ СТАТЕЙ | Тема: Путешествие по Тексту Курса Чудес, Кеннет Уопник |
|||
|
|
Реальный мир (III.8:1) Я говорил раньше [Т-2.VII.5:14], что Бог так возлюбил мир, что отдал его Своему единородному Сыну. Это еще одна отсылка к знаменитой строке из Евангелия от Иоанна о том, что Бог так возлюбил мир, что отдал Своего Сына, чтобы спасти его (Иоанна 3:16). Иисус повторяет свое более раннее утверждение о том, что «Бог так возлюбил мир, что отдал его Своему единородному Сыну», имея в виду реальный мир. Строго говоря, конечно, даже несмотря на то, что Бог не дает нам реальный мир, поскольку он является частью иллюзии, это окончательное исправление выбора только Святого Духа в качестве нашего Учителя, что выполняет нашу единственную ответственность — принять Искупление для себя (Т-2.V.5:1). (III.8:2) Бог действительно любит реальный мир, и те, кто воспринимает его реальность, не могут видеть мир смерти. Поскольку мир смерти является частью сна эго, те, кто воспринимает реальный мир, не могут видеть то, чего не существует. Опять же, реальный мир, все еще являющийся частью иллюзорного мира восприятия, — это тот святой миг, когда мы осознаем, что мир — это сон. Мы видим разделение, но знаем, что это не то, кто мы есть, ибо мы находимся вне сна, как и все наши братья. Когда Иисус появился в мире, он уже был в реальном мире. Вот почему он знал, что он не здесь, и почему ничто из того, что мир воспринимал как совершаемое над ним, не могло иметь никакого эффекта. Будучи в реальном мире, он не был частью сна эго о ненависти и смерти. Его присутствие призывало нас открыть глаза и видеть так же, как он. «Курс Чудес» — это еще одна форма того же призыва «пробудиться и возрадоваться» (Т-5.II.10:5). (III.8:3) Ибо смерть не от реального мира, в котором всё отражает вечное. Реальный мир — это не вечное, которое есть только на Небесах (над сплошной линией в верхней части схемы). Однако он отражает Небеса, потому что видит только Искупление (разделения с Божьей Любовью не было). Реальный мир — это чудесный результат постоянного выбора суждения Святого Духа вместо нашего собственного, усвоения того, что это не кто-то другой нас расстроил, и обобщения этого прощения на каждого. Кроме того, мы понимаем, что вина, которая в конечном счете нарушила наш покой, никогда не случалась в реальности, а только в снах о грехе, от которых мы теперь пробуждаемся. (III.8:4-5) Бог дал тебе реальный мир в обмен на тот, который ты создал из своего разделенного разума и который является символом смерти. Ибо если бы ты действительно мог отделить себя от Разума Бога, ты бы умер. Поскольку смерть находится вне вечной жизни по определению, и мы никогда не могли бы быть вне вечной жизни, так как наше истинное Я бессмертно (принцип Искупления), мы никогда не можем умереть. Принятие Искупления, тождественное достижению реального мира, означает принятие нашей вечной жизни в Боге. Но чтобы принять это, мы должны сначала отказаться от своих особых привязанностей к миру: (VI.3) Ты не хочешь мира. Единственное, что имеет в нем ценность, — это та его часть, на которую ты взираешь с любовью. Это дает ему единственную реальность, которую он когда-либо будет иметь. Его ценность не в нем самом, но твоя ценность — в тебе. Как самоценность исходит от самопростирания, так и восприятие самоценности приходит от простирания любящих мыслей вовне. Сделай мир реальным для себя, ибо реальный мир — это дар Святого Духа, и поэтому он принадлежит тебе. Чтобы вспомнить нашу истинную ценность как Сына Божьего, мы учимся прощать, приходя к принятию единственной вещи, имеющей ценность в иллюзорном мире особенности: усвоению того, что мы не от него. Откладывая в сторону наши нелюбящие мысли о Сыновстве, мы освобождаем место для любящих мыслей об общих интересах, которые Иисус терпеливо хранил для нас. Может ли тогда реальный мир быть далеко? Вúдение Христа — это средство этого принятия, а память о Боге — славная Конечная Цель: (VI.4:4-10) Глаза Христа открыты, и Он будет взирать на всё, что ты видишь, с любовью, если ты примешь Его вúдение как свое. Святой Дух хранит вúдение Христа для каждого Сына Божьего, который спит. В Его взоре Сын Божий совершенен, и Он жаждет разделить Свое вúдение с тобой. Он покажет тебе реальный мир, потому что Бог дал тебе Небеса. Через Него твой Отец призывает Своего Сына вспомнить. Пробуждение Его Сына начинается с его вложения в реальный мир, и благодаря этому он научится снова вкладываться в себя. Ибо реальность едина с Отцом и Сыном, и Святой Дух благословляет реальный мир Именем Их. Единство реальности не может быть познано здесь, хотя его отражение может прийти к нашим спокойным глазам через вúдение Христа. Жаждая вспомнить нашего Отца, мы просим Его Сына, Который является нашим Я, о восприятии реального мира, которое пробудит нас. Мы приносим Ему наше искаженное зрение, рожденное нашей потребностью в особости, и в Его исцеляющем Присутствии оно очищается от ненависти, высвобождая любовь, которая обнимает нас всех как одно целое. Вложение, которое мы сделали в мыслительную систему эго, теперь отозвано и помещено в Искупление и его вúдение реального мира. (VI.5:1-5) Когда ты увидишь этот реальный мир, что непременно произойдет, ты вспомнишь Нас. Но ты должен узнать цену сна и отказаться платить ее. Только тогда ты решишь пробудиться. И тогда реальный мир предстанет твоему взору, ибо Христос никогда не спал. Он ждет, чтобы Его увидели, ибо Он никогда не терял тебя из виду. В этом суть взгляда на эго вместе с Иисусом. Недостаточно просто «смотреть», ибо само по себе это не исцеляет проблему. В этом процессе прощения подразумевается, что мы смотрим на цену, которую платим за выбор раздельных интересов эго вместо общих интересов Святого Духа. Нас учат, что Святой Дух учит через контраст (например, Т-13.XI.4), и когда мы признаем любовь и покой, которые мы отбросили ради скудных подношений особых отношений эго, выбор пробудиться больше не будет требовать принятия решения. Благословленные святым вúдением Христа, мы приняли бы то, что уже есть и будет в реальном мире: (VI.5:6-9) Он спокойно взирает на реальный мир, который Он хотел бы разделить с тобой, потому что знает о Любви Отца к Нему. И зная это, Он хотел бы дать тебе то, что принадлежит тебе. В совершенном покое Он ждет тебя у алтаря Своего Отца, протягивая тебе Любовь Отца в тихом свете благословения Святого Духа. Ибо Святой Дух приведет каждого домой к его Отцу, где Христос ждет как его Я. Сын Божий един. Когда мы делаем недвусмысленный выбор в пользу вúдения вместо осуждения, мы оказываемся в реальном мире со всеми нашими братьями. Иначе и быть не может, поскольку в реальном мире нет разделения, а лишь память о нашем едином Я, Христе, которого Бог сотворил единым с Ним. Мы завершаем последним абзацем главы, который прекрасно подытоживает наше обсуждение: (VIII.8:1) Реальный мир был дан тебе Богом как любящий обмен на тот мир, который ты создал, и мир, который ты видишь. Способ, которым мы достигаем реального мира, — это посмотреть на мир, который мы создали, и признать его иллюзорным. Мы не можем сделать это, если не будем смотреть через вúдение Святого Духа, о чем мы сейчас прочтем. По сути, мы обмениваем наш мир на тот, который предлагает нам Христос, а затем забываем мир иллюзий и помним только истину. Как мы могли бы помнить ничто, которого никогда не было, не говоря уже о том, чтобы видеть его? Мы смотрим глазами Искупления и видим наше ошибочное восприятие; в этот момент ошибка отменяется, и ее место занимает истинное восприятие, которое мягко растворяется в знании — конце путешествия: (VIII.8:2-9) Лишь прими его из рук Христа и взгляни на него. Его реальность сделает всё остальное невидимым, ибо созерцание его — это тотальное восприятие. И когда ты посмотришь на него, ты вспомнишь, что так было всегда. Ничто станет невидимым, ибо ты наконец увидишь истинно. Искупленное восприятие легко переводится в знание, ибо только восприятие способно на ошибку, а восприятия никогда не было. Будучи исправленным, оно уступает место знанию, которое навеки является единственной реальностью. Искупление — это лишь путь назад к тому, что никогда не было потеряно. Твой Отец не мог перестать любить Своего Сына. Мы вернулись туда, где начали, — в принимающий решения разум, который выбрал против Искупления и в пользу эго. Мы спустились в безумный мир боли, страданий и смерти, но наконец осознали его безумие и выбрали здравомыслие возвращения, путь чуда, который трансформирует восприятие. Искупленный мир мягко исчезает, и мы дома, где Бог желает, чтобы мы были (Т-31.VIII.12:8). |
|||
|